Красные плащи - [10]
Тем временем сидевший рядом с молодым илотом юноша, дождавшись, когда его сосед допьёт очередной фиал вина, продолжал прерванную речь:
— Итак, никто в вашей деревне, говоришь ты, не сравнится с тобой в силе и выносливости. Почему же тогда тот, другой, тобой помыкает? Не нравится мне, когда такие парни дают всяким наступать себе на голову! Ах, староста велел тебе охранять его вместе с повозкой от лихих людей в пути? Лучше бы он послал тебя одного — ты бы справился скорее и лучше, да и охранял бы сам себя, а не подчинялся кому-то.
В это время между двумя сидевшими напротив юношами возникла перепалка, быстро завершившаяся яростной схваткой. Выскочив из круга, драчуны обменивались стремительными ударами — видно, оба предпочитали борьбе кулачный бой — а приятели подзадоривали их криками.
Сила, ловкость и упорство подростков были примерно одинаковы, поэтому исход схватки наступил бы не скоро, не споткнись один из противников о выбоину. Упал он, правда, очень ловко, на полусогнутую руку, но был опрокинут ударом ноги соперника, не упустившего благоприятный момент.
Лисикл, с интересом наблюдавший схватку, тут же остановил её. И те, кто только что яростно дрались, и те, кто крича и размахивая кулаками смотрели на них, вернулись к своим мискам. Глаза сверкали, сквозь густой загар на лицах проступал румянец, разговоров только и было, что о нанесённых ударах и ещё о том, как следовало бы построить тактику боя.
— Нет-нет, почтенный, — говорил ирен старшему илоту, ведя его под локоть обратно к оставленному ради неожиданного зрелища месту, — мальчики дрались бестолково. Вот если бы тебе пришлось встать грудь грудью с противником, я уверен, было бы чему поучиться.
Старший илот расположился у своей миски и с удивлением уставился на неё. Посуда была пуста.
— Куда делась еда нашего гостя, Мелест? — спросил Лисикл.
— Всё съел его товарищ, — донёсся ответ юного виночерпия. — Съел, пока вы смотрели на драку, да так быстро, что чуть не подавился!
— И ты не помешал?
— Но ведь он тоже наш гость!
— Нет, не случайно обратил я внимание на недостаток уважения к старшим со стороны твоего спутника. Он не только позволил себе злую шутку над почтенным человеком, но — смотри — ещё и насмехается, — пожалел обиженного Лисикл.
Обрывки мыслей наконец слились воедино. Теперь старший илот твёрдо знал, что ему надлежит сейчас сделать. Поднявшись, он несколько раз качнулся, затем, стараясь ступать прямо, подошёл к своему односельчанину, широко размахнулся и, вкладывая в удар всю силу непослушного тела, отвесил ему звонкую затрещину.
В мгновение ока пространство вокруг гостей опустело. Никто из юношей не пытался вмешаться в происходящее. Оцепив илотов неправильным четырёхугольником, они в напряжённом молчании ждали развития событий.
Младший илот, свалившись на бок, медленно поднялся на правое колено, помогая себе обеими руками. Глаза его, по мере осмысления случившегося, наливались мутной яростью. Старший, покачиваясь, размахнулся снова:
— Вот тебе за... за... — и ещё раз поверг своего спутника на землю. В следующий момент тот шёл на обидчика.
Прорвав плотину волнующего ожидания схватки двух взрослых мужчин, двор заполнили крики подростков:
— Крепче двинь! Дави его! Загони в Стикс к Харону! — подзадоривали они противников, наносивших неуклюжие, но опасные в своей тяжести удары.
Старший схватил недавнего товарища за ворот хитона и рванул на себя, но ветхая ткань с треском лопнула, и он, задрав ноги, грохнулся наземь, давя фиалы и миски с недоеденной кашей.
Младший мотнул головой и едва противник, поднимаясь, сел, с маху обрушил ему на макушку свой большой кулак. Удар другой руки пришёлся уже вслед падающему телу; илот, не удержавшись на ногах, рухнул на поверженного односельчанина.
— Добей, добей его! — кричали мальчишки-спартиаты, прыгая от возбуждения, глядя, как озверевший человек душит другого человека, мозжит ему голову о твёрдую, как камень, землю...
Наконец он оставил распростёртое тело и встал, широко расставив ноги: красный туман понемногу рассеивался, в нём качались рукоплещущие юноши.
— Вина победителю! — с насмешливой торжественностью приказал Лисикл.
Илота шатало из стороны в сторону, он с трудом сохранял равновесие. Раскачиваясь и проливая вино, большими глотками выпил оказавшийся в его руках фиал, с трудом сделал шаг вперёд, издав глухое мычание, и грохнулся на четвереньки.
На лице ирена была не улыбка — скорее презрительная гримаса. Молча смотрел он, как илот, упал носом в пыль, несколько раз дрыгнул руками и ногами и забылся в пьяном сне.
Подростки, только что кричавшие как на петушином бою, утихли — распростёртое посреди двора тело старшего гостя к веселью не располагало.
Лисикл не спеша подошёл к нему, заглянул в стекленеющие глаза.
— Скот мёртв! — громко, без тени волнения объявил ирен. — Вы двое, положите второго скота на труп и тащите со двора! Весь груз с повозки перенести в дом. Саму повозку разобрать и вместе с ослом укрыть там же. Никто — слышите, никто! — не должен обнаружить их здесь! Иначе камень Артемиды Орфии[49] покажется мягким ложем по сравнению с тем, что я вам обещаю! Это относится и к тому, кто не сумеет удержать языка за зубами!
Маршалы Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев и A. M. Василевский, генералы И. Д. Черняховский и Н. Ф. Ватутин... Им и другим прославленным полководцам Великой Победы посвящается эта книга.Новая книга современного писателя-историка В. Щукина посвящена маршалам Г. К. Жукову, А. М. Василевскому, К. К. Рокоссовскому и другим прославленным полководцам Великой Победы.С задней обложкиИстория знает немало примеров поражений крупных, хорошо подготовленных армий лишь потому, что во главе их стояли личности, не соответствующие масштабу решаемых задач.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.