Красные фонари - [35]

— А что он скажет?

— Вы знаете, как устаешь притворяться? Быть самим собой очень трудно. Путь к себе невероятно сложен. Иногда всю жизнь человек идет к себе, да так и не доходит. Мне кажется порой, что я веду себя слабо, не по-мужски. Но с Олей я живу по-другому. Она мне помогает. Я и артистом стал другим. И в то же время с ней я такой, какой я есть. Это не значит, что все так просто, — часто необходимо что-то преодолевать в себе. Но нету ненужных усилий, мне легко с этим человеком! Потому что, когда тебя понимают, эти мгновения блаженны.

Пророк

Мышка

Мышка — тайна, мышка — рок,

Глазки — маленькие дробки,

Мышка — черный утюжок,

Хвостик-шнур торчит из попки.

Мышка маслица лизнула

И шмыгнула под крыльцо,

Мышка хвостиком махнула

И разбила яйцо.

Яйцо было крутое

И упало со стола,

А потом уж золотое

Кура-рябушка снесла.

Была мышь не из мультяшки,

Была мышка из сеней,

Нет, не эту бедолажку

Зарисовывал Дисней.

Твердо знает эта мышка,

Что на свете с давних пор

Мышеловка — это вышка,

Это смертный приговор.

Мухи

Мухи под люстрой играли в салочки:

Кто-то играл, кто-то думал о браке.

Она — плела ему петли-удавочки,

Он ей делал фашистские знаки.

Был этот безумный роман неминуем,

Он сел на нее и летал так бесстыже,

Росчерк движений непредсказуем:

Влево, вправо, вниз, еще ниже…

Присели на стенку, как бухнулись в койку,

Чего он шептал ей, известно лишь Богу.

На локоть привстал я, махнул мухобойкой

И хлопнулся снова в кровать, как в берлогу.

И пара распалась, он снова — под люстру,

Она же мне мстила — жужжала над ухом.

Ее я не трогал. Мне было так грустно.

Завидую мухам. Завидую мухам.

Слон

Нет, он не торт,

Не шоколадный.

На двух ногах,

Живой, громадный,

Забыв достоинство и честь,

Перед хлыстом стоит, нескладный,

В попонке цирковой, нарядной,

За то, чтоб только дали есть.

* * * *

Мчится конь, намокла грива,

С храпом дышит тяжело,

А над ним, согнувшись ивой,

Всадник бьется о седло.

Рваной дробью бьют копыта,

Мчится конь, к ноге нога,

Мышцы — твердые, как плиты.

Гонг звенит! Идут бега…

Черепашка

Домик движется на лапках,

Вся спина в сплошных заплатках.

В этом костяном жилете

Не так страшно жить на свете.

Как из норки, торчит шейка,

Вся в чешуйках, словно змейка.

Как погладить черепашку

Через толстую рубашку?

Если ходит рядом слоник,

Замирает этот домик.

Если встретит она друга.

Будет ей не до испуга,

Там под тяжестью щита

Сердце есть и теплота.

Черепахи не торопятся —

Не спеша в них мудрость копится.

Очень медленно ползут,

Словно тяжести везут.

Не спеши, если забудешь:

Тише едешь — дальше будешь.

* * * *

Красный палец отпечатал.

След. Преступник знаменит,

Он под рамкой полуспрятан,

Тараканий ус торчит.

Красной зеброй раскаленной

На лице горит спираль.

Ты в тельняшке окрапленной

Сквозь Дали уходишь в даль.

Дельфин

Зачем к нам из таинственных глубин,

За смерть друзей не отомстя ни разу,

Спасая мальчиков в пути, приплыл дельфин,

Толкаясь в ускользающий наш разум?

Зачем, ракетой прыгая в кольцо,

Закусывая рыбкой за успехи,

Сжимая боль, как налитый свинцом,

Он сердце разрывает для потехи?

Уже давно распалась связь времен,

Живые разделились на отряды,

Родства не помним мы, и нет у нас имен,

И тайной кем-то названы преграды.

Дельфин, мой Гамлет, ты мой брат родной,

Я знаю, что мы родственные души.

Идя к тебе, я захлебнусь волной,

А ты, плывя ко мне, умрешь на суше.

Волк

Скомпрометировано имя Волка,

Съел внучку с бабушкой — таков его удел,

А выстрелы и псы ему вдогонку

За то, что зайца съесть еще хотел.

Детей пугают им еще с пеленок.

За что? За то, что горд? За то, что смел?

Чтоб в будущем какой-нибудь подонок

От страха застрелить его посмел.

Волк — оппозиция, он зверь, а не собака,

Но право у людей отстреливать волков,

Но право у людей на них ходить в атаку

И бить их в окружении флажков.

Не трогайте волков, лес — только их планета.

Друг друга поедайте в городах,

Друг друга предавайте в кабинетах,

Но на волков не списывайте страх.

Пусть сказки переходят век от века,

Пусть будут детки снова их читать,

Я волком называю — человека,

Чтоб человеком — волка называть.

Змея

Лоснится шпротой тело длинное,

Всосав в трубу, крольчонка схавала,

Витками, как по полю минному,

Ползет змея, как почерк дьявола.

Ползет наземное лохнесское,

Как шланг намокший, бесконечное.

Ползет красивое и мерзкое,

Нас искушающее, вечное.

Бык

Не знает глупенький бычок,

Что день сегодняшний — день казни.

Он — как Отелло — на платок,

Но Яго — тот, который дразнит.

А вот и сам Тореадор,

Как Гамлет вышел — одиночка,

Каким же будет приговор?

В нем есть и смерть… и есть отсрочка.

А те, которые орут,

Они преступники иль судьи?

И как ни странно — это суд.

И как ни страшно — это люди.

Тигр

Если б знали его предки,

Что за рвом, водой, за сеткой

Мечется их родич редкий,

Наступая на объедки,

Не в пижамках его детки,

Не едят они конфетки.

А полоски — как пометки,

Тени черной, страшной клетки.

Жираф

Не олень он и не страус,

А какой-то странный сплав,

Он абстракция, он хаос,

Он ошибка, он жираф.

Он такая же ошибка,

Как павлин, как осьминог,

Как комар, собака, рыбка,

Как Гоген и как Ван Гог.

У природы в подсознанье

Много есть еще идей,

И к нему придет признанье,

Как ко многим из людей.

Жираф — Эйфелева башня,

Облака над головой,

А ему совсем не страшно,

Он — великий и немой.