Красное зарево над Кладно - [135]

Тюрьма нас не изменит и не сломит. Борьба не окончена. Армия не разгромлена. Она ждет и формируется снова.

Доказательством этому Первое мая. На кладненской площади так же, как год назад, стоят десятки тысяч людей. Десятки тысяч тех, кто в прошлом году присягал на верность Великой Октябрьской революции. Десятки тысяч тех, кто и в нынешнем году, — после декабрьской забастовки, за которую полторы тысячи поплатились тюрьмой, — готов сохранить верность клятве.

Среди других на митинге выступает и Маржка, жена Тонды. Мужья в тюрьме. Необходимо публично заявить, как жены смотрят на арест своих мужей. И как на них подействовали преследования.

От имени кладненских женщин Маржка заявляет:

«Я беру слово на сегодняшнем митинге для того, чтобы от имени организованных женщин подчеркнуть, что нас не сломили гонения, что мы гордимся всеми нашими товарищами, которых после декабрьских событий бросили в тюрьмы республики.

Рабочий класс отвечает на преследования и заключение в тюрьмы тем, что еще теснее смыкается в организованные ряды. Лжесоциалисты хотели выжечь на лбах пропагандистов коммунизма клеймо позора и проклятия; на это мы отвечаем единодушно и гордо:

Да, мы коммунисты!

Товарищи! Ровно год назад на этом самом месте пятьдесят тысяч мужчин и женщин Кладненщины приносили торжественную присягу. Вот ее заключительные слова: «Идти вперед через все препятствия и проклятия по пути, освещенному маяком русской пролетарской революции, идти за красным, не оскверненным знаменем Коммунистического Интернационала; в этом мы, мужчины и женщины, сегодня клянемся».

Эта клятва кладненского пролетариата, произнесенная здесь год назад, не была пустой и лживой.

Мы окончательно расходимся с социал-демократическими изменниками социализма, окончательно расходимся с теми, кто в союзе с реакционным правительством не постыдился пролить рабочую кровь в Праге, в Мосте, в Кромпахах и других местах. Мы расходимся с предателями рабочего класса, с которыми нас уже не будет объединять даже название; но мы уносим свое красное пролетарское знамя и нефальсифицированные принципы коммунистической программы Маркса, мы становимся в единые ряды Коммунистического Интернационала, подаем руку братьям-пролетариям всех наций, чтобы плечом к плечу с ними участвовать в великой революционной борьбе за социалистическое общество.

Мы гордо и смело смотрим навстречу будущим боям и в день Первого мая, на смотре своих боевых рядов, восклицаем: «Будущее принадлежит нам, мир будет наш!»

«Да, мы коммунисты!» — торжественно провозглашают десятки тысяч людей на кладненской площади. Это та рабочая масса, которую после декабрьских выступлений пытались сломить, устрашить, отвратить от коммунизма и сохранить для социал-демократии. Гордо развеваются красные знамена на кладненской площади. Снова красным цветом пылают платки на головах кладненских женщин. Вопреки черной измене, вопреки темной злобе и грозным преследованиям опять стоят здесь рабочие массы. Сильные и непоколебимые. Лица рабочих смуглы от огня доменных печей и тьмы черных шахт. Они горят упорством и крепкой радостной верой. Мы победим! Красная заря могучей и неколебимой веры, пронизывающей многотысячную массу, разлилась над Кладно во всю ширь, от края и до края. Незримая нить связывает кладненских демонстрантов с узниками Панкраца. На первомайской демонстрации красная заря объединяет рабочий класс всего мира в единое целое, она призывает: «Это есть наш последний и решительный бой…»

А старая социал-демократия? Правые вожди, которые пользовались доверием десятков тысяч кладненцев и обманули их?

В маленьком зале «У Ягеров» теснятся, собираясь на майскую демонстрацию социал-демократической партии, ровно сто шестьдесят человек, по точному подсчету. Из десятков тысяч осталось сто шестьдесят.

Да, доверие рабочих масс — великое дело. Но тот, кому оно было оказано, не имеет права злоупотреблять им и изменять ему.

После Первого мая социал-демократическая левица готовит съезд партии. Он созван на 15 и 16 мая 1921 года в Праге. Съезд должен решить: принять или отклонить условия Коммунистического Интернационала. Съезд должен решить, следует ли чехословацкому пролетариату остаться в социал-демократической партии, или надо основать новую, революционную, коммунистическую партию. Снова и снова дискутируется этот жгучий вопрос. Левица не избавилась от людей колеблющихся, склонных к оппортунизму. Сейчас перед съездом они усиливают свою подрывную деятельность. Саботажникам хотелось бы сорвать вступление в Коммунистический Интернационал и создание коммунистической партии. Группа Бродецкого, Кржижа и Клейна уже открыто оторвалась от левицы. В левице появляются новые колеблющиеся. Генеральный секретарь левицы Шкатула, казначей Теска и подобные им трусы. Они устраивают совещания, пишут статьи и предостерегают от опрометчивых действий.

Это известно в рядах социал-демократической правой и в рядах буржуазии. Поэтому создаются новые тайные планы и заговоры. Если не удалось сломить революционное рабочее движение преследованиями в декабре, то, может быть, удастся достичь этого при помощи внутреннего раскола. Необходимо опять обмануть рабочих и провести их. Правые социал-демократы выпускают на арену известного политического фигляра депутата Рудольфа Бехине. Он мастер на самые умопомрачительные политические сальто-мортале. Товарищ Руда Бехине действует. Неожиданно на столбцах «Право лиду» он открывает кампанию против чиновничьего правительства Черного. Против того правительства, которое было учреждено в сентябре 1920 года силой и волей социал-демократической правой. «Право лиду» публикует ряд статей под заглавием «Черное министерство». Социал-демократическая правая болтливым радикальничаньем хочет опять прикрыть свои новые предательские, социал-патриотические маневры. Статьи Бехине доходят и до тюремных камер. Читая эти статьи, кладненцы решают бороться против них и в тюрьме. «Посмотрите-ка на этих мошенников. Сначала они посадили нам на шею чиновничье правительство Черного. Позволили ему стрелять в рабочих в Праге, Мосте и в словацких Кромпахах. И за это они в парламенте вотировали доверие реакционному правительству. За иудино предательство они получили из рук этого правительства награду в виде Народного дома и типографии.