Краснобожский летописец - [6]

Спосылали. Поспрашали.

Долго ли, коротко ли — приносит курьер-скороход от Ивана Иванова сына Иванова ответ по конвейерной системе:

— Нетути. Работайте, как знаете.

Порешили текстильные токаря работать вручную: хоть и дороже, и медленнее, и несподручнее — да что будешь делать?

Пришлая мастеровщина и вручную работать согласна.

* * *

Работают год, работают два, работают три.

На четвертый год приходит на завод с другого завода по конвейерной системе просьба:

— «Стоят-де у вас, ведомо, шесть лет без дела в третьем отделении двадцать штук револьверных станков. Гниют, можно сказать. А мы хотим на них батистовые шарикоподшипники работать. Продайте дескать».

Главный директор Иван Иванов сын Петров просьбу прочитал, надпись написал в уголочке:

— «В третье отделение товарищу Петру Петрову сыну Петрова. Продать можно, коли деньги дадут».

По конвейерной системе притащила самотаска просьбу с надписью до курьера, курьер отнес просьбу Петру Петрову сыну Петрову.

* * *

Долго ли коротко ли — видят вдруг текстильные токаря — вывозят с ихнего завода на двадцати подводах двадцать штук самонужнейших для шарикоподшипного батиста револьверных станков.

Бунт.

— Как? Что? Не дадим! Не позволим!

Видят Толстозады — бунт. Хоть пожарную команду с брандспойтами вызывай.

Стали несознательную мастеровщину уговаривать:

— Братцы-товарищи, господа бога побойтесь! Что это вы опупели?

А Шишигин — руки в боки и лопочет:

— Мы три года вручную работаем, а самонужнейшие для шарикоподшипного батиста станки вы, сволочи, с завода вывозите? Почему не дали их в первое отделение!?

Петр Петров сын Петров ручками разводит:

— Как же я их в первое отделение от себя отдам? Ведь они же у меня по акту и описи значатся! Кто же третьему отделению за них деньги заплатит или хоть по акту с описи спишет? Экая несознательность!

Бились-бились — до драки чуть дело не дошло.

Спасибо — начальство вмешалось: прислало в первое отделение новые станки, двадцать штук. С того завода, что собирался батистовые шарикоподшипники работать и просьбы писал.

А старые станки — тоже двадцать штук — свезли с завода, где Толстозады командовали, согласно переписке[9].

* * *

Так дело и уладилось. Потому: не все ль равно на каких станках работать?

О РАЗВИТИИ КУЛЬТРАБОТЫ

Летописец Краснобожский, сообщая о завоно Тутытамове, указывает, что своим сообщением он хочет «ущекотать» сердца любезных своих сообитателей, отмечая тем самым дидактичность своих целей и подчеркивая, что «любезные сообитатели» не доросли еще до звания «любезных сограждан».

Разъяснение, надо сознаться, довольно туманное.

Но в том вина слова Летописца.

* * *

Приступая к изложению главы четвертой летописи, посвященной товарищу Тутытамову и культработе, мы не могли вместе с Дребеневым сдержать волнение:

— Полноте, Пал Палыч! Да справимся ли мы с этой тяжелой задачей! Сумеем ли достойно оценить знаменитые дела Петра Маврикиевича Тутытамова, личности светлой, прямо-таки — богоносной?

— Э, дорогой друг! — ответствовал Пал Палыч: — И не с эдакими задачками справлялись! Наплюньте!

* * *

Итак —

Во времена переименования города Карабожска в город Краснобожск был Петр Маврикиевич Тутытамов — просто Тутытамов Петр, ученик седьмого класса местной карабожской классической гимназии.

До переименования он получал пятерки по закону божьему (ибо рьяно искал бога), тройки по русскому языку и колы по математике и физике. До переименования он ходил по вечерам в партикулярном платье в оперетку, а во время уроков, вернее — между ними — торопливо бегал в уборную и курил в рукав или в форточку.

После переименования — воспылал гражданственностью, возненавидел злочестивых царей Батыев и был назначен, как человек ученый и талантливый, сперва помзавом, а затем и завом краснобожского ОНО, — или, как пишет Летописец, «приказа народной тьмы и света».

Прежде всего Петр Маврикиевич заарестовал своего учителя математики и физики и посадил его на съезжую.

Затем — разослал приказ, что все вообще учителя отменяются, а учащиеся краснобожцы имеют выбрать из своей среды педагогов по вкусу.

Произошла пря: так как приготовишек и первоклассников было численно больше, то их кандидаты: Львов Александр 9 лет, Александров Лев 9 лет, Тютькин Николай 10 лет и Николаев Тютька одиннадцати лет — получили большинство голосов.

— Семи- и восьмиклассники обиделись и принялись валтузить меньших избирателей своими увесистыми кулаками.

За эту прю — Тутытамов получил выговор от Анатолия Васильевича.

После получения выговора Тутытамов смирился, выпустил со съезжей учителя математики и физики и, не мудрствуя лукаво, провел в жизнь директиву об уничтожении гимназий (школ с гуманитарным уклоном), реалок (школ с техническим уклоном) и коммерческих училищ (школ с торговым уклоном), — и о создании единой трудовой школы.

Но смирился Тутытамов не надолго. Дух изобретательства (он даже состоял одно время в краснобожской федерации анархистов всеизобретателей) горел в Петре Маврикиевиче.

Он решил углубить лозунг совместного обучения.

И предписал ввести в программу занятия по теории и практике половой жизни, с объяснениями, туманными картинами и практической лабораторной работой.