Краснобожский летописец - [4]
Подсидеть, развести кляузу, умно посутяжничать, мигнуть где и кому надо!
Вот она, радость краснобожского бытия!
Склока — великое искусство, самозабвенное, экстатическое, вдохновенное!
Вроде писания Либединским литературно-исследовательских статей.
Или чтения звучных стихов Кирсановым.
Склока рождает людей, рождает начальников.
Склока же убивает их, как седоусый Бульба:
— Я тебя породил, я тебя убью!
Склока — сущность. Склока — альфа и омега.
Конечно — только в Краснобожске.
Склоки бывают трех сортов.
Первый сорт — когда Иванову захотелось сесть на место Петрова, а на места Петровых родственников посадить своих, Ивановых.
Второй сорт — когда Иванову захотелось сесть на место Петрова, чтобы ликвидировать идеологическую или практическую невыдержанность оного Петрова. Родственники меняются местами заодно.
Третий сорт — когда Иванову садиться на место Петрова и сажать своих родственников вовсе не хочется. Тем не менее Иванов и сам садится и родственников сажает. По привычке. Без злобы. Но не без радости.
Ивановы полагают лучшим временем для развития склоки, для занятий этим искусством — месяц июль.
Ибо всем ведомо, что Петровы уезжают в отпуск именно в июле.
Наоборот, Петровы лучшим месяцем для экзерсисов в том же искусстве считают — август.
Потому что в августе бывают в отпуску Ивановы.
Впрочем — можно отдавать бескорыстную дань вышеупомянутому изящному занятию и в любое иное время года.
Но это уже будет склока не просто, но склока honoris causa[5].
В этих занятиях краснобожцы достигли не только высоких ступеней мастерства, но и уменья предаваться им (занятиям) с полной самоотверженностью, граничащей с подлинным подвижничеством.
Чему свидетельство —
Еще на знаменитой домашней вечеринке у Иван Петровича Изобретательного Смиренномудрые сочли себя обиженными, а следовательно и обязанными «искати друзей властителя», по выражению Летописца.
В прошлой главе сообщалось, что на вечеринке всяк был занят своим делом.
В том числе Смиренномудрые — возились в прихожей, принюхиваясь к верхней одежде, оставленной гостями на вешалках.
И вдруг — о, ужас!
Одно из висевших на крюках пальто было уличено в том, что оно издает подозрительный запах.
И впрямь: в левом его кармане была обнаружена головка чесноку, а в правом бутерброд с сыром — бокштейн.
Что было!
Смиренномудрый, произведший это открытие, как сообщает Летописец: «то слышав, сожалився в горести душа и побежа» к своему Набольшему.
А Набольший сидел в это время в зале, вел чинный литературный разговор:
— Ах, у этого писателя, — говорил Набольший, — опять нехорошо получилось: опять к бывшему белогвардейцу он вызывает симпатии…
— Какие же симпатии! — возражал собеседник: — ведь бывший белогвардеец изображен антисемитом и погромщиком!
— Экося удивил! — говорил Набольший: — для меня это не средство к возбуждению антипатии.
В это-то время и «вбежа» Смиренномудрый, нашедший пальто с запахом, и прервал беседу Набольшого.
Набольший выслушал сообщение и тоже «сожалився в горести душа».
После чего и решено было — «искати властителя друзего», одежды гостей которого не пахли бы ненавистно.
Легко сказать!
Но как сделать?
Искушенные в склоке Смиренномудрого племени старцы долго не могли составить надлежащего плана склочной кампании.
Шли дни, недели, месяцы.
И остаться бы Иван Петровичу Изобретательному на своем посту вечно — если б не нашелся среди Смиренномудрых подвижник, блаженный товарищ Тьфукин, решивший пожертвовать собой на благо племени и искусства склоки.
Все дело было в том, чтобы найти случай, придравшись к коему можно было бы вызвать Ревизию.
Растраты? — Скучно. Не причина.
Бюрократизм? — Подумаешь!
Вечеринки? — Новое дело!
Самоснабжение? Присвоение? — Ради этого не стоит мараться.
И вот товарищ Тьфукин нашел случай.
Собственно говоря, даже не нашел — но самоотверженно его создал.
Товарищ Тьфукин работал на одном из Краснобожских заводов.
Товарищ Тьфукин поймал работницу с того же завода Хаю Воробейчик, выколол ей глаза, налил в ухо расплавленного свинца и, говорят, написал на ее ягодицах непристойность химическим карандашом.
Но ведь и это, пожалуй, не случай? По крайней мере для Смиренномудрых.
Товарищ Тьфукин предвидел такую возможность.
И на всякий случай, чтоб вернее тот случай был признан случаем — подобно Пал Палычу Дребеденеву — сам на себя (за псевдонимом) самоотверженно донес.
О, подвижничество!
О, самозабвение!
О, великий творческий экстаз!
О, склока!
Чего не сделает твой скромный служитель ради тебя!
Остальное — ясно.
Приехал Ревизор. Иван Петрович Изобретательный был разъяснен, и проработан, и провентилирован, и согласован, и увязан, — как шкурник, болтун, вор, растратчик, преступник, оторвавшийся, разложившийся, антисемит и прочая и прочая.
Все это так и оказалось на самом деле при последующей проверке.
Так, вследствие склоки и самоотверженной преданности искусству погиб градоправитель второй, Иван Петрович Изобретательный.
Замечательный имеется в Краснобожске завод — металлический — сталечугунно-текстильно-трикотажный.
Выстроен он по последнему слову техники еще при матушке Екатерине.
Валентин Григорьевич Кузьмин родился в 1925 году. Детство и юность его прошли в Севастополе. Потом — война: пехотное училище, фронт, госпиталь. Приехав в 1946 году в Кабардино-Балкарию, он остается здесь. «Мой дом — не крепость» — книга об «отцах и детях» нашей эпохи, о жильцах одного дома, связанных общей работой, семейными узами, дружбой, о знакомых и вовсе незнакомых друг другу людях, о взаимоотношениях между ними, подчас нелегких и сложных, о том, что мешает лучше понять близких, соседей, друзей и врагов, самого себя, открыть сердца и двери, в которые так трудно иногда достучаться.
Василий Журавлев-Печорский пишет о Севере, о природе, о рыбаках, охотниках — людях, живущих, как принято говорить, в единстве с природой. В настоящую книгу вошли повести «Летят голубаны», «Пути-дороги, Черныш», «Здравствуй, Синегория», «Федькины угодья», «Птицы возвращаются домой». Эта книга о моральных ценностях, о северной земле, ее людях, богатствах природы. Она поможет читателям узнать Север и усвоить черты бережного, совестливого отношения к природе.
В книгу известного журналиста, комсомольского организатора, прошедшего путь редактора молодежной свердловской газеты «На смену!», заместителя главного редактора «Комсомольской правды», инструктора ЦК КПСС, главного редактора журнала «Молодая гвардия», включены документальная повесть и рассказы о духовной преемственности различных поколений нашего общества, — поколений бойцов, о высокой гражданственности нашей молодежи. Книга посвящена 60-летию ВЛКСМ.
Новая книга Александра Поповского «Испытание временем» открывается романом «Мечтатель», написанным на автобиографическом материале. Вторая и третья часть — «Испытание временем» и «На переломе» — воспоминания о полувековом жизненном и творческом пути писателя. Действие романа «Мечтатель» происходит в далекие, дореволюционные годы. В нем повествуется о жизни еврейского мальчика Шимшона. Отец едва способен прокормить семью. Шимшон проходит горькую школу жизни. Поначалу он заражен сословными и религиозными предрассудками, уверен, что богатство и бедность, радости и горе ниспосланы богом.
Эпизод из жизни северных рыбаков в трудное военное время. Мужиков война выкосила, женщины на работе старятся-убиваются, старухи — возле детей… Каждый человек — на вес золота. Повествование вращается вокруг чая, которого нынешние поколения молодежи, увы, не знают — того неподдельного и драгоценного напитка, витаминного, ароматного, которого было вдосталь в советское время. Рассказано о значении для нас целебного чая, отобранного теперь и замененного неведомыми наборами сухих бурьянов да сорняков. Кто не понимает, что такое беда и нужда, что такое последняя степень напряжения сил для выживания, — прочтите этот рассказ. Рассказ опубликован в журнале «Наш современник» за 1975 год, № 4.
В книгу вошли роман «Воскрешение из мертвых» и повесть «Белые шары, черные шары». Роман посвящен одной из актуальнейших проблем нашего времени — проблеме алкоголизма и борьбе с ним. В центре повести — судьба ученых-биологов. Это повесть о выборе жизненной позиции, о том, как дорого человек платит за бескомпромиссность, отстаивая свое человеческое достоинство.