— Ну это… как говорят, в процессе, — сказал Калеб с глуповатой улыбкой.
Марта хмыкнула:
— Уж не будут ли у нас тут скоро бегать маленькие Льюисы?
Калеб попятился, выставив вперед руки:
— Только не будем торопиться! Пока я лишь поцеловал ее. — И опять та же улыбка появилась на его лице, отдавая внутрь искрящейся волной радости. — Два раза.
Рука Марты легла на его плечо.
— Я думаю, перемены коснулись не только компании. И все это чертовски вовремя.
Скандал разразился на следующий день. Черные заголовки кричали на нее с каждого угла.
«Знаменитый дизайнер при смерти», «Бездушный сын оставил Леонору умирать», «Королева кутюрье в коме!»
Сара остановилась. Подобные заголовки были сразу в нескольких изданиях. И в каждом примерно одна и та же информация. Сара знала, как это работает: один журнал делал статью, другие, слегка переиначив, пускали следом скандал на свои страницы. Это можно было назвать своего рода инцестом, где каждый старался взять верх над другим, быстрее выкинув на прилавки свои сброшюрованные листки с крикливыми заголовками. Она пробежалась взглядом по газетам и журналам, пытаясь вычислить, кто же из них был лидером, и… увидела свой таблоид: «Леонора Льюис у порога смерти, пока ее сын развлекается!»
Сара резко втянула в себя воздух и, сняв со стенда таблоид, начала читать статью. По словам источника, одного из служащих медцентра, где находилась Леонора, знаменитый дизайнер уже больше года лежала в коме, в то время как ее сын не отказывал себе ни в каких удовольствиях. «Ему просто наплевать на нее, — продолжал источник. — Я уверен, она очень страдает от его равнодушия».
Леонора в коме? Значит, она вовсе не ушла в отставку? И Калеб ей ничего не сказал? Но почему?..
— Вы будет это покупать, мисс? — спросил продавец, показывая на таблоид. — Сами понимаете, здесь не библиотека.
— Ах да… — Сара полезла в карман за мелочью, но прежде, чем расплатиться, взяла со стенда и другие издания.
И тут же принялась за работу, первым делом начав со статьи из их таблоида. Она прочитала ее дважды, словно не веря, что эта статья и в самом деле о Леоноре. Но нет, статья была именно о ней. У Калеба действительно оказались секреты.
Почему он не рассказал ей? Здесь мог быть только один ответ: он по-прежнему не доверял ей. По-прежнему считал ее репортером желтой прессы.
Еще раз перечитывая фразу за фразой, Сара чувствовала, как в ней крепнет уверенность, что именно их таблоид запустил эту историю, а остальные, словно стая голодных псов, кинулись следом кусать его пятки. Но все же кто написал эту статью? И зачем? И как ему удалось получить информацию?
Она остановилась посреди тротуара, когда ее взгляд упал на последнюю строчку: «Автор Сара Гриффин».
О боже! Как это могло случиться? Она не писала эту статью! Ни одной строчки! Почему Карл решил поставить ее имя? Сунув таблоид в сумку, Сара заспешила к высотке, где размещался издательский дом «Смарт фэшн».
Сара влетела в офис к Карлу.
— Что это такое, черт возьми?! — Журнал со статьей хлопнулся на его стол. — Почему здесь мое имя? Я этого не писала!
— Это твоя колонка. Кому какое дело — кто писал? — Карл глотнул кофе из маленькой белой чашки, закусив его черничным маффином. В уголках его губ выступил темный сок.
— Я не хочу иметь к этому никакого отношения! Это все ложь!
Карл театрально взмахнул руками:
— Клянусь, вашему брату не угодишь! Тебя здесь не было, ты делала, черт возьми, «настоящую статью»! Так что, когда поступила эта информация, мне пришлось отдать ее стажеру. Тебе, конечно, придется с ним поделиться, но подпись-то все равно значит больше.
Она представила себе реакцию Калеба. Увидев под статьей ее фамилию, он сочтет ее просто предательницей.
— Вы хоть представляете, что это может сделать с моей жизнью?
На лице Карла появилась улыбка, похожая на улыбку Чеширского кота.
— Это сделает тебя самым известным в городе репортером скандальной хроники. Разве не об этом мечтает каждый, детка?
Калеб был в двадцати шагах от своего офиса, когда на него навалилась куча журналистов со своими фотоаппаратами и микрофонами, выкрикивая вопросы о Леоноре, пытаясь просунуться ближе, в надежде получить ответ.
Как всегда, он произнес только два слова: «Без комментариев» — и вошел в свой офис.
Лицо Марты выражало сочувствие.
— Я положилаэто тебе на стол.
Можно было не говорить, что именно. Он и так знал. Он знал, что этот день придет, что кто-то наконец сведет в одну картинку разрозненные кусочки. Заголовок бросился ему в глаза прежде, чем он успел дойти до своего стола:
«Леонора Льюис у порога смерти, пока ее сын развлекается!»
Черные глянцевые буквы свидетельствовали против него. С обложки журнала, которого теперь, казалось, он мог не опасаться, — «За кулисами сцены».
Он открыл таблоид, все еще думая, что ошибся. Она не могла этого сделать! Она бы этого не сделала. После всего, что между ними было… Или все это только для отвода глаз? Чтобы шпионить за ним? Шпионить за его матерью?
Но внизу, под текстом, было три слова: «Автор Сара Гриффин».
Калеб без сил упал в кресло.
Неужели он был так ослеплен? Своими чувствами. Ее поцелуями. Или же она, черт возьми, такая хорошая актриса?
