Фабрика встретила его удвоенным шумом — здесь все крутилось и жужжало, чего Калеб не видел уже целый год. Когда он шел через холл, то слышал гул голосов — все были ошеломлены свалившейся на них дополнительной работой и в то же время радостно возбуждены в предчувствии долгожданных перемен. На собрании он показал набросок Сары и сказал, что на основе этого ему хотелось сделать всю весеннюю коллекцию. Сначала все решили, что их генеральный директор сошел с ума, но потом взялись за работу и к концу дня выдали пару десятков новых идей.
Этот общий подъем передался и Калебу, наполнив его новой энергией. У него было предчувствие, что их весенняя коллекция будет иметь успех. Чертовски хорошее предчувствие!
И все это благодаря Саре Гриффин. Если бы он не спросил ее мнения, он выпустил бы тот же самый устарелый продукт. Но не только эти мысли были у него в голове, когда он думал о ней. Он видел ее улыбку, ее глаза, как озарялось ее лицо, когда она смеялась. Сколько лет прошло с тех пор, когда он целыми днями думал о женщине?
— Ты наконец сделал это, — сказала ему Марта.
— Сделал что?
— Воскресил ее из мертвых. Компанию то есть. — Ее глаза потемнели. — Извини, Калеб. Дурацкая фраза.
— Ничего. — Он откашлялся. — Похоже, наши дела теперь действительно наладятся. Я уверен, что эти новые модели позволят нам вырваться вперед. Они яркие, смелые и…
— Не совсем такие, какие сделала бы Леонора.
Калеб перестал вышагивать по комнате и посмотрел на Марту:
— Что значит не совсем такие? Я именно к этому стремился.
— Леонора была превосходным дизайнером, но она хотела все делать сама. Она одна представляла «ЛЛ Дизайн», все модели были созданы ею. Леонора продумывала все до последней мелочи, вплоть до того, какими нитками будут сшиты выкроенные заготовки.
Остальные дизайнеры компании существовали только для того, чтобы переводить ее идеи на бумагу и запускать в производство.
Калеб вспомнил свои субботы, которые он проводил здесь, в офисе его матери. Марта права — это было шоу Леоноры. Каждый год. Каждая коллекция.
Творческий гений его матери не имел себе равных, другое дело — ее желание контролировать каждый этап процесса. Он думал: это потому, что маме хотелось быть уверенной в совершенстве воплощения идеи, но в то же время понимал, что это было свойством ее личности. И тем, что в конечном итоге и ослабило компанию. «ЛЛ Дизайн» потерял много талантливых дизайнеров, которые страдали от того, что не были услышаны и не могли проявить себя.
— Ты думаешь, поэтому ушли те двое как раз незадолго до ее болезни?
Марта кивнула:
— Они хотели, чтобы им дали возможность участвовать в разработке коллекций. Чтобы им позволили по-настоящему заниматься дизайном. То, что у вас происходило здесь вчера, — это было коллективное творчество. У твоих моделей… — она замолчала, подыскивая подходящее слово, — более широкая целевая аудитория.
— То есть вы хотите сказать, что это, как говорится, продукт в нарезке?
Марта рассмеялась:
— Совсем нет. Просто более широкий спектр предложений. Кое-что для каждого. Но самое главное, что тебе удалось, — это воскресить тот дерзновенный дух, которым славился «ЛЛ Дизайн». Замечательная работа.
Калеб огреб целую кучу похвал. Больше года он вел борьбу. Бывали дни, когда ему казалось, что он больше этого не вынесет. Но сейчас все наконец изменилось. Как если б он вдруг поймал верный шаг.
— Мне нужно благодарить за это мисс Гриффин. Она заставила меня подумать в новом направлении. Ну… не совсем в новом… скорее вспомнить, как я работал, когда был директором по маркетингу. Если одни мозги не справляются, добавь к ним другие. Раз в месяц у нас было принято проводить общие собрания. Никакая идея не считалась ни плохой, ни из ряда вон выходящей. Порой эта пара часов совместной работы приносила самые неожиданные находки.
— Ну и как на этот раз вашесобрание? — спросила Марта, выделяя последнее слово.
— Отлично. Все пошло в работу. — Он махнул рукой в сторону фабрики. — Там уже начали делать первые образцы для линии обуви. Это следовало бы…
— Я имею в виду — Сару Гриффин.
Ответить на этот вопрос было уже сложнее.
Если судить по поцелуям, которыми они обменялись, то отношения между ними становились все горячее. За долгие годы она была первой женщиной, которую ему хотелось видеть снова и снова. К которой снова и снова возвращались его мысли.
Саре Гриффин удалось добраться до него, и он был чертовски этому рад. Он начал думать о вещах, о которых давно не думал, например о будущем.
