Красная Армия - [33]

— Танковому взводу занять позиции на гребне. Второй мотострелковый взвод — к северу от дороги. Третий взвод — к югу. Окопаться, как только возможно. Противотанковому взводу рассредоточиться, чтобы прикрыть всю линию обороны. Всем остальным машинам укрыться за постройками. Выполнять. Конец связи.

За беспорядочными разрывами вражеских снарядов, Кришинин, наконец, смог увидеть две боевые машины пехоты, расположившиеся на небольшом ровном участке около фермы. Одна из них укрывалась за кучей удобрений, другая расположилась в рытвине между двумя яблонями.

Кришинин приказал водителю остановиться в пятидесяти метрах за этими машинами, на участке дороги, скрытом возвышенностью. Спешившаяся цепь солдат бежала к постройкам. Кришинин выбрался из машины, держа в руках автомат и мокрую карту. Он уже мог ощутить ударные волны от разрывов вражеских снарядов ближе к каналу.

Он достиг аккуратного дворика фермы. Солдат направил на его автомат, но опознав, опустил его.

— Сюда, товарищ капитан. Вверх по лестнице.

Кришинин запрыгнул в дверь. Прихожая была усеяна стеклом и остатками цветов в горшках, разбитых ударной волной от близких взрывов. Он перепрыгивал через две ступеньки.

Лейтенант стоял, преклонив колени, у разбитого окна на лестнице, чуть ниже второго этажа. Он смотрел на что-то в бинокль. Рядом стоял радист, неуклюже высунув в оконный проем согнутую антенну рации. Лейтенант внезапно обернулся.

— Товарищ капитан, наконец-то вы здесь!

Голос мальчишки звучал так, будто он получил путевку в Ленинград. Загруженный собственными мыслями и эмоциями, Кришинин понял, что лейтенант воспринимал его появление как спасение и избавление от всех свалившихся на него бед. Но Кришинин мог только сожалеть о том, что он привел так мало сил. Теперь им придется держаться до подхода передовых сил дивизии. Если они вообще подойдут.

— Смотрите, — сказал лейтенант. — В дальнем конце вон той долины, у леса. Ориентируйтесь на одиночный дом. Он собираются идти сюда. — Он передал бинокль Кришинину.

Одного быстрого взгляда хватило. Танки. Большие, современные западные танки. Примерно в трех с половиной километрах от них.

Артиллерия возобновила обстрел, сотрясая дом.

— Они заметили нас около двадцати минут назад, — кричал лейтенант. — Они просто шли по дороге, как на параде. Нам пришлось обстрелять их, чтобы они держались подальше от тоннеля. Через несколько минут артиллерия открыла огонь.

Кришинин посмотрел на детское лицо лейтенанта. Кто-то любит его. Он похлопал юношу по плечу.

— Все правильно, хорошая работа, лейтенант. Теперь я посмотрю, что можно сделать с этими танками.

Близкий разрыв снаряда чуть не сбил его с ног. Кто-то закричал.

— В сарае немцы, — сказал лейтенант. — Семья. Они все еще укрываются здесь. Я не знаю, что с ними делать.

Кришинин и сам не никогда не думал, что на войне придется решать такие вопросы. Он думал пару долгих секунд. Кричала явно женщина.

— Они сами о себе позаботятся, — сказал Кришинин, отвернувшись, чтобы организовать оборону.

Он вызвал командира артиллерийской батареи, приказав ему либо прибыть сюда в качестве корректировщика, или прислать кого-то еще. Он был готов прибегнуть к более весомым аргументам, но настроение Ликидзе сильно изменилось. Теперь он тоже был полон решимости. Он сумел связаться с начальником дивизионной артиллерии, сообщив, что отряд Кришинина достиг переправы. Тот лично сообщил об этом командиру дивизии, который одобрил принятое решение и направил к переправе передовые силы их полка.

— Сколько времени им потребуется?

— Они не сказали.

— Так узнай. Ждем в гости вражеские танки. Они собираются попросить нас отсюда. — Он нашел на карте место, где сосредотачивался противник. Затем торопливо направился к машине авиационного корректировщика. Люки были закрыты, так что Кришинину пришлось ударить по борту прикладом автомата.

Былов, авиационный корректировщик, открыл люк одной рукой, держа в другой открытую банку тушенки.

— У меня обед, — сказал он Кришинину.

Кришинин почти сдался. Он вдруг вспомнил, что сам ничего не ел с прошлого вечера. Не было времени, утешал он себя. Потом. Если живы останемся.

— Вы сообщили на ваш командный пост о нашей ситуации? — Требовательно сказал Кришинин.

Корректировщик кивнул, жуя кусок тушенки, которая пахла так сильно, что заглушала даже чесночную вонь от взрывов.

— Послушай, — сказал Кришинин. — Нам нужна поддержка с воздуха. Если ты хочешь еще и поужинать, то нужно направить сюда штурмовики или хотя бы вертолеты. Долина сразу за холмами заполнена вражескими танками.

Былов прожевал кусок и проглотил его.

— Я посмотрю, что можно сделать. Но если они ничего не смогут направить сюда, от меня пользы не будет.

— Попытайся. И занимай позицию с видом на происходящее. Там, возле яблонь. Выполнять!

Кришинин отскочил от машины, шлепая по грязи. Камуфляж был мокрым еще с утра, штаны натирали промежность. Но нарастающее волнение заглушало любой дискомфорт. Он бросился к танковому взводу, инстинктивно пригибаясь, хотя артиллерия противника прекратила огонь.

Танковый взвод столкнулся с проблемой. Командир не мог найти на гряде подходящую огневую позицию. Для того, чтобы иметь возможность стрелять, они сами должны были подвергать себя опасности быть обнаруженными и уничтоженными.