Красавица в Эдинбурге - [16]

— Я никогда не думал, что о тебе надо беспокоиться, пока этот подонок Джон чуть не вынудил меня совершить первое в моей жизни кровавое убийство. Боже, Аликс, этот… — Басси осекся. — Заметь, — продолжил брат более мягким тоном, — все было предсказуемо. Он привлекательный мерзавец, а его страстность, вероятно, была травматичным и вместе с тем новым для тебя опытом после «неприкасаемых». Неудивительно, что это выбило у тебя почву из-под ног. — Он вдруг улыбнулся. — Маленький Пит считает тебя самой шикарной цыпочкой в Эдинбурге… что тоже предсказуемо.

Сердечная рана болела сильнее, чем я предполагала.

— Как ты до такого додумался? — процедила я сквозь зубы.

— Воспользуйся своим интеллектом, женщина. У Пита слишком темные волосы, и он на полфута по росту не дотягивает, а в остальном, угрях и так далее, он точь-в-точь один из твоих «неприкасаемых». Помнишь, как ты злилась после свиданий, когда была на шестом курсе? Все эти угри, пот, тяжелое дыхание, пена после бритья — а тебя даже за руку не подержали?

Я не удержалась от слабой улыбки:

— Да. Теперь помню.

— Знаешь, Пит застенчивый, но гениален. Если он займется промышленной деятельностью, лет через десять будет зарабатывать десять тысяч в год, а то и больше. Пит поднимется на очень высокий уровень. Увидишь. У меня такое чувство, что у Чарли много общего с тем человеком, в какого превратится Пит через десять лет. Ты в него хоть немного влюблена?

Я видела, что брат действительно обеспокоен, и в данных обстоятельствах я не могла его винить. Поменяйся мы с ним местами, я, наверное, в тот момент была бы уже в его квартире, стараясь вбить в его голову хоть каплю здравого смысла.

— Нет. Он мне просто нравится. Понимаешь?

— Угу. — Басси раскинул руки и потянулся, словно с его плеч свалился большой груз. — Привет, красавица! — Пришла Катриона. — Я на мели, снова! Как зуб?

— Это была всего лишь проверка. Басси, извини, но, я боюсь, ты потерял сережку, — заметила Катриона.

После его ухода у меня возникла потребность поговорить.

— Я предпочла бы, чтобы все осталось между нами, Катриона.

— Да, конечно! — Как ни странно, она не казалась шокированной. Она разозлилась. — Если бы Сандра… соседи… кто угодно увидел, что он ведет тебя к себе в квартиру в полночь!.. Естественно, я понимаю, это было сделано для того, чтобы спасти тебя от лестницы…

— И возможно, для того, чтобы у его невесты не сложилось превратного впечатления. Я уже говорила, вокруг вроде никого не было, но это могло оказаться не так.

— С одной стороны, это хорошо. Но так как предполагается, что он обручен, — Катриона стала пунцовой от негодования, — это еще больше усугубляет положение. Что могло подвигнуть человека быть столь неосмотрительным?

— Как насчет здравого смысла и доброты?

Она свирепо посмотрела на меня:

— Мне жаль, Аликс, если ты веришь в Санта-Клауса. Но я — нет.

Глава 4

Мэгги Драмонд считалась предводительницей шайки ребятишек с лестницы. Мэгги, которой в скором времени исполнялось пять лет, являлась обладательницей стрижки под горшок, личика викторианской китайской куколки и инстинктов Чингисхана. Бразды правления в шайке целиком и полностью принадлежали ей. Отчасти потому, что у Мэгги самый сильный характер, а отчасти потому, что она была сильнее всех физически. Один намек на бунт — и Мэгги буквально прыгала на бунтаря. Однако хулиганкой она не была. Только боевой девочкой. После того как Мэгги решила принять меня в ряды «своих», если кто-то из шайки плевал на меня или бросал песок на мою машину, это делалось только ради смеха, а не для того, чтобы вызвать у меня ксенофобию.

С Мэгги у меня завязались хорошие отношения после освобождения маленького Джейми, просунувшего голову между прутьями лестничных перил и застрявшего там. Джейми был одним из ее многочисленных братьев. В то утро, когда я приехала, шайка пыталась отсоединить голову малыша от тела. Единственным ребенком, который не орал, был Джейми, так как Мэгги постоянно запихивала ему в рот ириски. Взрослых рядом не оказалось, вероятно, потому, что дети ужасно шумели. Только в редких случаях, когда они вели себя тихо, головы встревоженных матерей высовывались из дверей.

— Нужна помощь, дети?

Все, кроме Джейми, поглядели на Мэгги. Она осмотрела меня с головы до пят:

— Вы не сможете раздвинуть эти проклятые прутья. Вы недостаточно сильная.

— Возможно, есть более легкий выход. Подержи мою сумку, голубушка. У меня, возможно, есть внутри вещица, которая поможет вытащить Джейми. — Я надеялась, что это спасет мою сумку от участи быть скинутой с лестницы, как только я ее отпущу. Спасло.

Дети сопели, сгрудившись вокруг меня, пока я мерила ширину головки Джейми и расстояние между прутьями. Я использовала метод, который применяется во время принятия родов, когда голова у ребенка нормального размера. Он сработал лучше, чем я предполагала. Через несколько секунд Джейми уже сидел у меня на коленях, потирая красные ушки и жуя очередную ириску.

Мэгги дала выход гневу:

— Ты чокнутый маленький… Еще раз сделаешь что-нибудь подобное, получишь от меня не конфету. Получишь пинок под зад!

Джейми запихнул ириску за левую щеку, как следует плюнул на сестру и одарил меня ангельской улыбкой: