— Случайный незнакомец, пират! Ты доверяешь ему?
— Но, Франсис, он поклялся защищать нас, поклялся на Библии.
— Что для такого, как он, какая-то клятва? Уверена, он уже не раз нарушал клятвы.
Никем не замеченная, в комнату вошла Бесс и как раз успела услышать последнее высказывание.
— Успокойтесь, леди, — тихо заговорила она. — То, что он обещает, он делает, рядом с ним вам ничего не грозит.
Франсис обернулась в явном смущении.
— Прошу прощения, — пробормотала она. — Я не знала… то есть я не хотела унизить вашего мужа.
— Моего мужа! — Бесс взглянула на нее в изумлении и, запрокинув голову, громко расхохоталась. — О, святые, да хранят они вашу невинность, миледи! Неужто вы считаете, что мы женаты?
Бледные щеки Франсис вспыхнули алым румянцем. Она отвернулась и подошла к окну. Воцарилась недолгая, но гнетущая тишина.
— Да бросьте, миледи, — наконец сказала Бесс. — Не надо. Если я обидела вас, простите, но я не желаю вам зла, а исходя из того, что Криспин рассказал мне, вам сейчас очень нужны друзья.
— Да, — согласилась Франсис, оборачиваясь. — Сейчас я не в том положении, чтобы выбирать себе компанию, а вы были добры. Прошу прощения.
Напряженная атмосфера, порожденная этим происшествием, сохранялась и весь следующий день. Франсис, казалось, не могла сидеть спокойно, и Бесс, поняв, что в работе та находит облегчение, не возражала против уборки комнат. К вечеру второго дня обе комнаты были настолько чисты, что удовлетворили даже требовательность Франсис. Бесс куда-то ушла, и в ее отсутствие вернулся капитан.
Войдя в комнату, он в изумлении остановился и огляделся по сторонам. Огонь весело играл в очаге, а его свет и свет свечей придавали комнате домашний уют.
— Ну, миледи, — откровенно признался он. — Вы сотворили чудо. Но такая работа не для вас.
— Я не привыкла к безделью, сэр, — холодно возразила она. — Да и пока работаешь, не остается времени на раздумья. Какие новости привезли вы от Ларчвуда?
— Боюсь, не ахти какие. Его светлость по-прежнему находится в Лондоне. Я оставил ему письмо, а вам пока придется побыть здесь. Тут вы в безопасности.
Барбикан протянул руки к огню, и на одном из пальцев блеснуло сапфировое кольцо. Он снял его и бросил на колени Франсис:
— Оно сослужило свою службу, миледи, благодаря ему я попал в замок Ларчвуда, и, — в его голосе и глазах сквозила насмешка, — я не хочу, чтобы вы подумали, будто я украл его. А вот и ваш кошелек. Вам понадобятся деньги, ведь все свои пожитки вы бросили в том доме. Но сами не выходите. Бесс купит все, что вы попросите.
Франсис холодно поблагодарила его и, обернувшись к брату, властно произнесла:
— Джонатан, я хочу поговорить с капитаном Барбиканом наедине. Пойди пока в другую комнату, я тебя позову. — Она подождала, пока за ним не закрылась дверь, а затем поднялась и обратилась к Криспину тихим, но разгневанным голосом: — Капитан Барбикан, почему вы все время стараетесь оскорбить меня? Как вы посмели привести меня сюда и вынудить жить с этой — этой женщиной!
— С Бесс? — изумленно повторил он. — А что она натворила, миледи? Она была с вами непочтительна?
— Нет, она была добра к нам, бедняжка! Не это злит меня, а то, что вы посмели предположить, будто я стану делить кров и стол с…
— Проституткой, миледи? — резко оборвал он. — Может быть, вы бы предпочли жилье, в которое вас с радостью отправил бы ваш дядюшка, — могилу?
— Возможно, — вспыхнула она. — Оно, по крайней мере, было бы не постыдно.
— Скажите мне, миледи, когда вы отправитесь жить в дом вашего родственника, вы собираетесь предстать при дворе?
— Я полагаю, — с подозрением в голосе отозвалась она. — А вам что до этого?
— Просто так, миледи. Но на каждую честную женщину в Уайт-холле приходится две похожих на Бесс. Не помешало бы вам попрактиковаться в терпимости.
— О, мерзкий! — воскликнула она. — Милостивые небеса, что я сделала, чтобы заслужить подобное обращение?
— Может быть, это наказание, миледи, ведь вы таите грехи гордости и нетерпимости, — подсказал он. — Вот почему вы питаете столь глубокую ненависть ко мне и к бедняжке Бесс.
— Ненавидеть вас? — повторила она. — Нет, нет, ее я могу пожалеть, а вас просто презираю.
При этих словах он разразился хохотом.
— По вашему мнению, получается, я хуже Бесс. Интересно почему.
— А вам это кажется странным? Очевидно, вы не матрос, а человек, имеющий некоторое образование, но то, что такой человек не нашел цели в жизни лучше, чем грабить, убивать и мучить, просто позорно…
— Не всегда верно, миледи, судить, не зная обстоятельств, — наконец произнес он.
— Обстоятельства? — повторила она. — Вот каково ваше оправдание того страдания, что вы причинили невинным людям?
— Дурочка!
Неожиданно его гнев вспыхнул вновь, и, сделав шаг вперед, он больно схватил ее за руку.
— Что вам известно о страдании? Для вас это просто слова, и если вы умны, молитесь, чтобы так и оставалось. А теперь давайте положим этому конец, и вместо того, чтобы судить о других, подумайте лучше о том, безупречны ли вы сами. Есть добродетели, которых вам явно не хватает, миледи, и среди них благодарность. Благодарность мне, человеку, спасшему вам жизнь две ночи назад, и Бесс, давшей вам кров.
