Крах Титанов - [147]
2 октября Bank of America заявил о том, что Джон Тейн останется работать в новой организации после завершения слияния в качестве руководителя международных банковских операций, куда войдут все доставшиеся от Merrill Lynch направления деятельности: финансовое консультирование, инвестиционно-банковская деятельность, торговые операции и трейдинг. Банк также объявил, что Брайан Мойнихан, возглавлявший аналогичную структуру BofA, перейдет на работу в подразделение по международным банковским операциям после завершения слияния, а до тех пор Брайан Мойнихан будет координировать процесс слияния двух компаний.
Bank of America заявил о том, что Джон Тейн останется работать в новой организации в качестве руководителя международных банковских операций
Новость о назначении Тейна пришлась не по вкусу директорам из Бостона. Незадолго до 9 утра Грейсэнн Салливан – помощница Чеда Гиффорда – члена совета директоров, проработавшего с Мойниханом долгие годы, послала жене Гиффорда по электронной почте письмо с объявлением о назначении Тейна и добавила свой комментарий: «Вероятно, вы в курсе, но лично мне хочется надеяться, что наш приятель Мойнихан в порядке».
В ответ жена Гиффорда написала: «Чед обеспокоен этим».
Через несколько дней после уведомления Пол Вецель обедал с Маргарет Татуайлер, главой отдел по связям с общественностью.
– Какие у вас планы? – спросила Татуайлер, когда они принялись за еду. – Вы остаетесь?
– Я, наверное, уйду, – сказал Вецель. – Пришло время двигаться дальше.
– А почему?
– Я не вижу для себя подходящего места в новой организации.
– Но вы нравитесь Джону, и он будет тут всем руководить, – ответила Татуайлер.
– Я бы не стал на это рассчитывать.
– Что это значит?
– Если они приобрели банк, то они им и будут управлять. Стоит Джону хоть раз оступиться, как они от него избавятся.
– Почему вы так говорите?
– Вы когда-нибудь слышали о Дэвиде Коултере?
Удивленная Татуайлер покачала головой.
За 18 лет Хью Макколл приобрел с дюжину крупных банков по всей стране, превращая NationsBank в один из самых крупных банков в США. И в каждой сделке было понятно, на чьей стороне сила: Макколл управлял более крупным и могущественным банком, и его команда поглощала менее крупный банк. И никогда не возникало вопросов о том, чтобы руководители поглощенного банка стали играть значительную роль в NationsBank. То, что Макколл мог приобрести тот или иной банк, обычно означало, что генеральный директор этого банка или не справлялся со своими обязанностями, или собирался в отставку.
Макколл был готов выплачивать полную стоимость банка, потому что делал ставку (и почти никогда не ошибался) на то, что экономия от масштаба сделки и выгода от захвата доли рынка сможет компенсировать дополнительную пару долларов, которые он обычно тратил на приобретение акций. Если ему надо было уговорить какого-нибудь гендиректора продать ценную собственность, то он предлагал тому место в своем совете директоров и выгодный компенсационный пакет с кучей льгот. Когда Макколл хотел приобрести банк, не тревожился о цене, которую придется заплатить или о размерах «золотого парашюта», необходимого, чтобы склонить упирающегося гендиректора к сделке[20].
Эта стратегия наиболее ярко проявилась при поглощении Barnett Bank из Флориды летом 1997 года. NationsBank уже занимал достаточно сильные позиции в Солнечном штате и достиг Техаса, проникнув туда через Вирджинию. Но Barnett Bank был крупнейшим банком штата, и когда его генеральный директор Чарли Райс решил, что пришло время продавать его, Макколл охотно принял участие в негласном аукционе по продаже Barnett Bank.
Если Макколлу надо было уговорить какого-нибудь гендиректора продать ценную собственность, то он предлагал тому место в своем совете директоров и выгодный компенсационный пакет с кучей льгот
В ходе такого негласного аукциона каждый участник формулирует свое предложение в частном порядке, а затем передает его на рассмотрение в письменном виде в назначенное время. Предложение нельзя будет изменить, если окажется, что какой-нибудь конкурент сделает более выгодное предложение, поэтому задача участника состоит в том, чтобы понять, сколько может предложить самый сильный соперник, и постараться его переиграть.
В этом аукционе NationsBank противостоял двум другим могущественным банкам из Шарлотта – First Union и Wachovia, а также Banc One из Колумбуса, штат Огайо, и Sun Trust из Атланты.
Когда сотрудники NationsBank разрабатывали предложение, то они прикинули, что самым сильным банком был First Union, который вполне мог позволить себе выплатить 68 долларов за акцию Barnett Bank. Предположив, что этот конкурент, вероятно, накинет на эту цену еще несколько долларов, команда Макколла рассматривала возможность предложить по 75 долларов за акцию, что означало покупку за 15 миллиардов банка, владевшего активами на 44 миллиарда долларов. На первый взгляд, это предложение показалось нескольким коллегам Макколла чрезвычайно завышенным, и руководители NationsBank не могли прийти к единому мнению. Именно Кен Льюис убедил их, разрушив все сомнения одним вопросом: «Вопрос простой: вы хотите проснуться в понедельник утром и узнать, что победителем аукциона стал First Union?»
Мне исполнилось восемьдесят лет, и вдруг я осознала, что если не расскажу свою историю сейчас, то не сделаю этого никогда. И моя семья исчезнет без следа. А между тем каждая человеческая жизнь уникальна и ценна по-своему. Даже при внешне похожих обстоятельствах. Вспоминая рассказы бабушки (матери отца) и моей мамы, я так ярко представляла себе в них описанное, что стала ощущать их как свои собственные воспоминания, поэтому то, что я написала о своей жизни, так естественно влилось в общее повествование.
Заключительная книга о жизни и работе в Киеве ящикового еврея Олега Рогозовского. Успешной защиты диссертации оказалось недостаточно для одобрения ВАК присужденной степени к. т. н. Как и при поступлении в институт, и приеме на работу, мешало отчество — Абрамович. Пришлось проходить чистилище ВАК — черного оппонента и Экспертный совет. Еще до утверждения он руководил НИР и участвовал в ОКР ящика. После неожиданной гибели 38-летнего любимого начальника лаборатории найти взаимопонимание с выше — стоящими начальниками не удалось. Тем не менее, результаты его исследований по обработке сигналов нашли воплощение в цифровой аппаратуре новых гидроакустических станций.
Лион Моисеевич Измайлов прожил очень интересную и долгую жизнь, богатую на события и знакомства. Разумеется, он общался почти со всеми, как и он сам, звёздами эстрады: неподражаемым Аркадием Райкиным, остроумным Михаилом Жванецким, любимцем публики Михаилом Задорновым и многими, многими другими – но этим не ограничивается обширный список его приятелей, друзей и просто знакомых ему интересных личностей. Так, Лион Моисеевич был на короткой ноге с легендарным Иосифом Прутом, выступал в одной программе с талантливой поэтессой Беллой Ахмадулиной, знал тогда еще юного, но уже гениального Гарри Каспарова, пересекался с Владимиром Высоцким и, наконец, был окрещён самим Александром Менем и близко общался с этим удивительным человеком.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).