Крах Титанов - [148]

Макколл принял сторону Льюиса, и NationsBank стал победителем в голландском аукционе с предложением 76 долларов за акцию. Кроме того, Макколл сделал Чарли Райса, генерального директора Barnett Bank, председателем совета директоров NationsBank и пообещал оставить большую часть руководителей поглощенного банка на прежних постах.

С точки зрения прибыльности Barnett Bank NationsBank переплатил. Но это приобретение позволило банку из Шарлотта превзойти по показателю рыночной капитализации все остальные банки в США, включая и Bank of America из Сан-Франциско.

Приобретение Barnett Bank позволило банку из Шарлотта превзойти по показателю рыночной капитализации все остальные банки в США

В 1998 году, через несколько месяцев после закрытия сделки по поглощению, Макколл узнал, что BofA может быть заинтересован в слиянии – и такая возможность сильно его заинтересовала. Впрочем, эта сделка отличалась бы от предыдущих поглощений, потому что Bank of America был достаточно крупным, и речь могла идти о слиянии, а не о приобретении.

Макколл несколько раз встречался с Дэвидом Коултером, генеральным директором банка из Сан-Франциско, для обсуждения деталей сделки. Поскольку это должно было стать настоящим слиянием, то цена не могла быть препятствием. Главным камнем преткновения в слияниях и поглощениях, как известно, являются вопросы взаимоотношений, такие как: кто станет боссом и как распределятся силы между сотрудниками двух банков.

Еще до начала переговоров с Коултером Макколл попросил Чака Кули, главу HR-отдела, составить психологический портрет человека, с которым он будет вести переговоры. Коултер происходил из простой семьи – его отец был водителем грузовика в Пенсильвании. Он начал работать в Bank of America в 1976 году в должности финансового аналитика и проложил себе путь наверх в течение следующих двух десятилетий при помощи упорного труда и острого аналитического ума.

Коултер был генеральным директором, но не был знаменитостью и не гнался за славой (в отличие от Макколла, получавшего удовольствие от имиджа дерзкого и постоянно озабоченного поглощениями банкира из Шарлотта, созданного для него такими журналами, как Fortune и BusinessWeek). Он был скорее технократом, и один аналитик назвал его «Мастером на все руки», который переходил из одного подразделения банка в другое, где решал проблемы и улучшал показатели, не привлекая к себе излишнего внимания.

Изучив Коултера, Макколл понял, что ему придется вести переговоры по вопросам взаимоотношений, апеллируя к разуму, а не чувствам. Ему придется убедить Коултера, что штаб-квартира объединенного банка должна разместиться в Шарлотте, поскольку это имело смысл с точки зрения дела, а не потому, что священной обязанностью любого потомка конфедератов была борьба за родную землю. Точно так же Макколлу придется убедить Коултера в том, что в новом совете директоров должны преобладать директора из NationsBank, потому что последний был крупнее в плане рыночной капитализации, а вовсе не потому что Макколл хотел обеспечить своей команде доминирующее положение в новом банке.

Со своей стороны Макколл тоже пошел на значительные жертвы. Он согласился сменить любимое им название NationsBank, которое он выбрал для NCNB, на Bank of America, поскольку название банка из Сан-Франциско навсегда закрепилось в сознании потребителей и потому что название Bank of America вызывало у них больший отклик по сравнению с названием NationsBank.

Еще одной уступкой с его стороны стало принципиальное соглашение о том, что Коултер, бывший на десять лет моложе Макколла, займет пост генерального директора после отставки последнего через год или два. В соглашении было оговорено, что «в текущий момент советы директоров желают, чтобы г-н Коултер стал преемником г-на Макколла».

Когда в апреле 1998 года сделка была анонсирована, эта новость потрясла банковский мир, она означала, что в Шарлотте в Северной Каролине, а вовсе не в Нью-Йорке или Сан-Франциско разместится головной офис крупнейшего банка США. Коултер, согласившись под напором Макколла с тем, чтобы штаб-квартира банка находилась в Шарлотте, охотно взялся исполнять свои новые обязанности и в течение месяцев, предшествовавших завершению сделки, приложил немало усилий к тому, чтобы убедить в преимуществах этого решения своих недовольных коллег и власти Сан-Франциско.

Через несколько месяцев после объявления сделки Коултер окунулся в жизнь банка из Шарлотта. Настоящий командный игрок, он неустанно превозносил преимущества этой сделки в разговорах со своими коллегами из Сан-Франциско и несколько раз ездил в Северную Каролину, чтобы получше узнать, что из себя представляет NationsBank.

Эта новость потрясла банковский мир, она означала, что в Шарлотте в Северной Каролине, а вовсе не в Нью-Йорке или Сан-Франциско разместится головной офис крупнейшего банка США

В одну из таких поездок предшественник Хью Макколла Том Сторрз устроил праздник в честь Коултера в загородном клубе Шарлотта. Коултер поблагодарил Сторрза и пошел через толпу, чтобы познакомиться со всеми присутствовавшими там влиятельными людьми. Макколла среди них не было. И когда пришло время произнести тост в честь виновника торжества и все подняли бокалы в честь Коултера, то одна женщина – привлекательная особа средних лет, имевшая вес в обществе Шарлотта, – захихикала и спросила своего мужа, может ли она произнести тост. Он закатил глаза, как бы одобряя нечто, чего нельзя было избежать.