Крах «Операции Полония» 1980–1981 гг. - [62]
Конечно, «взвесить» с аптекарской точностью политический вес каждой из противоборствующих в эти декабрьские дни сторон не представляется возможным (это задача специальных исследований). Но даже если учесть такие дополнительные неблагоприятные факторы, как позиция влиятельной католической церкви[168], двойное членство значительной части коммунистов (и в ПОРП, и в «Солидарности») и т. д., то совершенно определённо можно сказать, что в случае продолжения борьбы чисто политическими средствами перед ПОРП, всеми социалистическими силами открывались благоприятные перспективы. Был реален, и в не столь отдалённом будущем, не только постепенный отход большей части трудящихся от контрреволюционных предводителей, но и трансформация, в результате взвешенной и гибкой политики ПОРП и социалистического государства, значительной части «молчаливого большинства» в сознательных сторонников народной власти.
Эти тенденции не могла не видеть и контрреволюция. Но она все же переоценивала степень дезорганизации и разобщения в стане противника.
Сегодня уже ясно, что, хотя при определённом стечении обстоятельств успех контрреволюции полностью не исключался[169], самым вероятным результатом путчистских действий был бы не «молниеносный» захват власти, а кровопролитная и затяжная гражданская война, которая, как подчеркнул, анализируя весной 1982 г. декабрьские события 1981 г., член Политбюро ЦК ПОРП С. Ольшовский, «закончилась бы победой сил социализма. Но, конечно, победа стоила бы многих жертв». В этом и заключалась особая опасность как для ситуации в Польше, так и для всей международной обстановки, накалённой и без того американским бряцанием оружием и раздуванием новой «холодной войны». Братоубийственный вооружённый конфликт в Польше мог бы сыграть, по выражению В. Ярузельского, «роль взрыватели под фундаментом международного мира».
Перед лицом неотвратимого открытого выступления контрреволюции ПОРП и социалистическое государство были лишены возможности действовать обычными политическими средствами. Введение в стране военного положения должно было стать, как подчёркивал позже, на пленуме ЦК ПОРП в феврале 1982 г., В. Ярузельский, «последней из возможных политических инициатив, чтобы избежать неисчислимых последствий конфронтации».
Вместе с тем складывающаяся ситуация имела и свои благоприятные для народной власти аспекты. Продолжающийся отход значительной части рабочего класса, других групп трудящихся от экстремистской верхушки «Солидарности», «обнажение» контрреволюционного «ядра» этой организации от прикрывавшей его в течение многих месяцев «народной оболочки» впервые за 16 месяцев создавали возможность, в случае навязанной народной власти и ПОРП конфронтации, нанести удар по классовому противнику, минимально задев массы трудящихся. Ведь одна из основных причин длительного отступления властей под напором дестабилизирующих общество бесчисленных требований «Солидарности» заключалась в том, что эти требования выдвигались от имени народных масс. Нельзя было сбрасывать со счетов тот факт, что часть — и немалая — трудящихся поддерживала программы, планы и акции «Солидарности», ошибочно считая их социалистическими по целям. Этой принципиальной невозможностью для социалистического государства применять методы принуждения по отношению к рабочему классу и вообще трудящимся массам ловко пользовались вожаки контрреволюции. Именно это обстоятельство расширяло, и значительно, их возможности для создания хаоса в экономике и дестабилизации государственных структур ПНР.
Такова была обстановка в Польше накануне назначенного на 11–12 декабря пленарного заседания всепольской комиссии «Солидарности» в Гданьске. Именно на нем предстояло утвердить планы, разработанные вожаками «профобъединения» на закрытой встрече его президиума в Радоме неделю назад.
В ситуации, грозившей им проигрышем, и в не столь отдалённом будущем, у вожаков контрреволюции отсутствовало желание идти по пути диалога. Даже хорошо сознавая, что противоборство может вылиться в гражданскую войну с многочисленными жертвами, они бесповоротно встали на путь открытой конфронтации. В журнале КОС — КОР «Роботник» № 18, вышедшем в первые декабрьские дни, Куронь прямо заявил: «В любой момент дело может дойти до уличных стычек и борьбы, поджогов всевозможных учреждений, кровопролития, самосудов и т. п. Иначе говоря, такую конфронтацию можно смело назвать гражданской войной».
Сохранялся ли ещё шанс отвести от польского народа надвигавшуюся угрозу братоубийственной войны без применения государственными властями чрезвычайных мер? Нет, его в эти дни уже не было.
Перед пропастью. Гданьск, 11–12 декабря
В соответствии со сценарием режиссёров контрреволюции заседанию всепольской комиссии «Солидарности», открывшемуся в Гданьске утром в пятницу 11 декабря, не Отводилось решающей роли в назревавших событиях, хотя по уставу она и считалась высшим руководящим органом «профобъединения». Решение о конфронтации, открытой борьбе за взятие власти уже было принято в узком кругу «самодержавных вождей» в Радоме. В последующую неделю была проведена подготовка на местах. Машина контрреволюционного переворота была запущена на полный ход, и никто в Гданьске не собирался её останавливать.
