Краденый город - [38]

Шрифт
Интервал

И вот тут Бобка перепугался по-настоящему. В этом желтом, настоящем мишкином глазу он увидел живую злую искру.

Глава 34

– Дали?

Тетя Вера посмотрела на три пары глаз. И ответила странно:

– Почти. Бобка, допил?

Бобка посмотрел на всех из-за края кружки.

– Теперь можно и часы. Давай их сюда, Таня.

Таня протянула тете Вере ее золотые часики на тонком черном ремешке.

– Погоди. Подержи их пока.

К сгибу локтя тетя Вера прижимала клочок ваты. Рука у нее была худая, как швабра.

В приоткрытую дверь видно было, как санитарка постукивает ногтем по стеклянной трубочке. Санитарка увидела Таню, притворила дверь.

Бобка допил свой кипяток с витамином и поставил кружку на подоконник, к двум уже пустым.

Потом они все вместе долго шли по звонкому коридору госпиталя. В заклеенные окна ромбиками проходил свет. Одна рука у тети Веры была в рукаве, другая покрылась гусиной кожей.

Поверх белых халатов у многих в коридоре были накинуты пальто, кофты и даже шубки. А шаги не стучали – шаркали.

В комнате за полукруглым окошком женщина долго изучала протянутый тетей Верой талончик.

– Что-то часто вы, – сказала она. Не то с сочувствием, не то подозрительно.

– Карточки хлебные потеряла, – безразлично ответила тетя Вера.

Женщина насадила талончик на железную спицу. Подала в окошко маленький твердый прямоугольник.

Тетя Вера полезла в сумочку и обронила ватку. На полу она казалась еще белее. Шурка наклонился поднять, но тетя Вера сцапала ее быстрее. Шурка успел увидеть красно-коричневое пятнышко.

Она протянула плотный прямоугольный сверток.

– Таня, держи. Бобку домой заведете – и отнесете, как в прошлый раз, – тетя Вера опустила наконец рукав. – Ясно? Адрес помните?

Дом был на улице Марата.

Таня кивнула.

– А мне еще работать. Дома увидимся.

Тетя Вера махнула им рукой в рукаве и поплелась по коридору. Шурка поразился: казалось, бредет старушка.

– Идем, – дернула его за хлястик сестра. И старушка снова стала обычной тетей Верой.

Таня нащупала в кармане прохладный металл – тети-Верины часики. Хотела ее окликнуть, но та уже скрылась из виду в гулком, полном людей в халатах, коридоре.

Глава 35

И снова сердце начало бухать по ребрам, как только они перешли мостик через Фонтанку. Ветер хорошенько разгонялся над речкой, он отхлестал обоих по щекам. Но все равно под мышками у Шурки стало жарко-жарко.

Таня шла наклонившись вперед, придерживая берет рукой. Ее профиль не выражал ничего.

С голых деревьев ветер оборвал последние листья. Они размокли, из золотых стали коричневыми. Сотни ног втоптали их, и теперь они казались нарисованными. Деревья трясли голыми ветками.

Перешли Пять углов – так называли перекресток, куда впадали пять улиц сразу. Но углов у него осталось четыре: один снесло. Наверное, бомбой. Сердце забилось теперь уже в горле: стало видно следующий перекресток. В него впадала улица Правды. Сердце застучало в висках. Их прежний дом – дом, откуда пропали папа и мама, – глядел подслеповато. Многие окна были заделаны фанерой. Видно, досталось и ему.

В их комнатах жили теперь совсем другие люди, но Шурка невольно отыскал взглядом знакомые окна. Одно было заклеено бумажными полосками, в другом торчал кусок картона.

– Не гляди, – пробормотала Таня.

Легко сказать! Она сама смотрела во все глаза. Но за их окнами никто не показался.

Таня вела Бобку, придерживая за шарф, как собачку на поводке. Бобка топал в своих тесных ботах, глядел по сторонам, улыбался: витаминный напиток, который ему дали в госпитале, его явно приободрил. И Шурка с болью понял: а Бобка-то забыл.

Сестра словно услышала его мысли. А может, просто и сама думала о том же.

– Бобка тогда был совсем маленький. Маленькие быстро все забывают.

Шурка помолчал.

– Война все поменяет, – сказал он. – Станет ясно, где свои, а где враги.

Не будет больше никакого Ворона, кончилась его власть, думал он.

Таня молчала.

– Ты считаешь, не поменяет?

Таня не ответила. Она старательно отворачивалась, чтобы ненароком не увидеть их окна. Уже не их окна.

– А кого напрасно схватили, тех выпустят.

– Думаешь?

Они оба старательно избегали слов «папа» и «мама».

– Если уже не выпустили, – решительно ответил Шурка своему бьющемуся сердцу. – Они, может, в эту самую минуту уже едут к нам.

– Куда? – странным голосом спросила Таня.

«Неужели она больше не ждет?» – поразился Бобка. Он уже не знал, что хуже: просто забыть, как Бобка, или так.

Шли молча.

– Здесь, – Таня остановилась у парадной.

Серые тучи набухали. Дом тоже посерел, утратил цвет. Таня вынула из-за пазухи сверток.

Мерзкое чувство опять хлестнуло Шурку по щекам. Лицу стало жарко.

– Стой, Таня. Не входи.

Таня остановилась на пороге.

– Ты что?

– Давай посмотрим, что в этой посылке.

– Ой, ну что там может быть? Какие-то тети-Верины штуки. Для знакомой.

– Вот именно.

Таня убрала ногу с порога.

– Ты что имеешь в виду?

– Штуки, – выразительно повторил Шурка.

Тоненькие Танины брови прыгнули под берет:

– Ты что имеешь в виду?!

– Ты эту знакомую знаешь?

– Ты же только что сам говорил: теперь все по-другому, из-за войны.

– Да, но… Диверсанты – настоящие немецкие диверсанты – могут быть очень хитрыми. И тетю Веру обмануть они тоже могут. Сказать, например: с вами поступили несправедливо, не хотите ли…


Еще от автора Юлия Юрьевна Яковлева
Дети ворона

Детство Шурки и Тани пришлось на эпоху сталинского террора, военные и послевоенные годы. Об этих темных временах в истории нашей страны рассказывает роман-сказка «Дети ворона» — первая из пяти «Ленинградских сказок» Юлии Яковлевой.Почему-то ночью уехал в командировку папа, а через несколько дней бесследно исчезли мама и младший братишка, и Шурка с Таней остались одни. «Ворон унес» — шепчут все вокруг. Но что это за Ворон и кто укажет к нему дорогу? Границу между городом Ворона и обычным городом перейти легче легкого — но только в один конец.


Вдруг охотник выбегает

Ленинград, 1930 год. Уже на полную силу работает машина террора, уже заключенные инженеры спроектировали Большой дом, куда совсем скоро переедет питерское ОГПУ-НКВД. Уже вовсю идут чистки – в Смольном и в Публичке, на Путиловском заводе и в Эрмитаже.Но рядом с большим государственным злом по-прежнему существуют маленькие преступления: советские граждане не перестают воровать, ревновать и убивать даже в тени строящегося Большого дома. Связать рациональное с иррациональным, перевести липкий ужас на язык старого доброго милицейского протокола – по силам ли такая задача самому обычному следователю угрозыска?


Небо в алмазах

Страна Советов живет все лучше, все веселее – хотя бы в образах пропаганды. Снимается первая советская комедия. Пишутся бравурные марши, ставятся жизнеутверждающие оперетты. А в Ленинграде тем временем убита актриса. Преступление ли это на почве страсти? Или связано с похищенными драгоценностями? Или причина кроется в тайнах, которые сильные нового советского мира предпочли бы похоронить навсегда? Следователю угрозыска Василию Зайцеву предстоит взглянуть за кулисы прошлого.


Укрощение красного коня

На дворе 1931 год. Будущие красные маршалы и недобитые коннозаводчики царской России занимаются улучшением орловской породы рысаков. Селекцией в крупном масштабе занято и государство — насилием и голодом, показательными процессами и ловлей диверсантов улучшается советская порода людей. Следователь Зайцев берется за дело о гибели лошадей. Но уже не так важно, как он найдет преступника, самое главное — кого за время расследования он сумеет вытолкнуть из‑под копыт страшного красного коня…


Жуки не плачут

Вырвавшиеся из блокадного Ленинграда Шурка, Бобка и Таня снова разлучены, но живы и точно знают это — они уже научились чувствовать, как бьются сердца близких за сотни километров от них. Война же в слепом своем безумии не щадит никого: ни взрослых, ни маленьких, ни тех, кто на передовой, ни тех, кто за Уралом, ни кошек, ни лошадей, ни деревья, ни птиц. С этой глупой войной все ужасно запуталось, и теперь, чтобы ее прогнать, пора браться за самое действенное оружие — раз люди и бомбы могут так мало, самое время пустить сказочный заговор.


Каннибалы

Что мы знаем о балете? Огни рампы, балетные пачки, пуанты, легкость, воздушность, красота… Юлия Яковлева покажет нам балет (да не просто балет, а балет в Большом) таким, какой он за кулисами. Тяжелый труд, пот, мозоли, интриги. Но все это здесь не главное. Все это только вплетено в еще более интересную интригу. О том, как связан балет «Сапфиры» с африканскими алмазами, которые добывают для русского олигарха на африканских рудниках под охраной ЧВК, узнать удастся только потому, что в здание Большого театра войдут женщина с ребенком, а выйти удастся только ребенку.


Рекомендуем почитать
Великий лесоруб Поль Баньян

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Как Надя своих друзей спасала

Рассказ Аркадия Минчковского из сборника «Старик прячется в тень» (1976 год).


Отчий край

Повесть известного вьетнамского поэта. Герой ее — мальчик, по прозвищу Островитянин, после победы Августовской революции 1945 года возвращается на родину отца и вместе со своим другом Куком отправляется в увлекательное плавание по реке Тхубон.


Мотылёк

Последняя публикация Чарской, повесть «Мотылек», так и осталась неоконченной, журнал «Задушевное слово», в котором печаталось это произведение, закрылся в 1918 году.


Потрясающее научное закрытие Димы Колчанова

Рассказ был опубликован в 1-м номере журнала "Пионер" за 1982 г.Рисунки М. Петрова.


Обычные приключения «олимпийца» Михаила Енохина

Повесть о ребятах, увлеченных парусным спортом. На своей шлюпке они собираются отправиться в дальнее плавание: от берегов Черного моря до Таллина, мечтая побывать на олимпийской регате.Много приключений выпадает на их долю. Мечта пока не осуществилась. Но зная настойчивость и упорство этих мальчишек, мы верим в будущую их, удачу.


Волчье небо. 1944 год

Ленинград освобожден, Шурка и Бобка вернулись из эвакуации, дядя Яша с немой девочкой Сарой – с фронта. И вроде бы можно снова жить: ходить в школу, работать, восстанавливать семью и город, – но не получается. Будто что-то важное сломалось – и в городе, и в людях: дядя Яша вдруг стал как другие взрослые, Сара накрепко закрылась в своей немоте, а бедному Бобке все время смешно – по поводу и без… Шурка понимает, что нужно во что бы то ни стало вернуть Таню, пусть даже с помощью Короля игрушек, – но какую цену он готов за это заплатить? «Волчье небо» – четвертая из пяти книг цикла «Ленинградские сказки».