Коварный камень изумруд - [82]
О'Вейзи помотал головой. Да, он был прав, десять дней назад предупреждая Егорова о... подлеце Сэме Полянски. И вот, всё пошло не так. Быстро и грубо пошло не так, как должно было идти. И теперь вёл «золотое дело» — Сэм Полянски. Компаньон Сэм Полянски... бывший компаньон Сэм Полянски. И то дело пахло топлёным свиным салом, ибо таким салом мажут висельную петлю...
Два десятка кавалеристов между тем окружили лагерь Егорова. Шесть палаток, где ночевали рабочие, да три распряженных фургона. Лошади паслись в полумиле от лагеря у малой речки с индийским ещё названием Или. Кавалеристы спешились, полезли в палатки, стали ковыряться в крытых фургонах.
— Где русский? — опять в голос заорал компаньон Сэм Полянски. Ясное дело, уже бывший компаньон.
О'Вейзи слышал, как сзади него трещит крепчайшая ткань палаток, как под тот треск так же трескуче непристойно ругаются английские кавалеристы. В кавалерию здесь берут только потомственных англов. Грамотные здесь генералы...
— Егоров поутру уехал в город Вудсток. Туда, в сторону Балтимора, — наконец ответил на ор своего бывшего компаньона О'Вейзи. — Уехал утром.
О'Вейзи поднял лицо к солнцу. Не для того, чтобы помолиться, а чтобы определиться со временем. Сообщил:
— Да, часа три как уехал. Купит там мяса, пшена, в местном банке разменяет пять векселей и покатит назад. Часа в два пополудни будет здесь.
Очень грамотно О'Вейзи приплёл сюда векселя. Сэм Полянски на векселя и клюнул. Проорал кавалеристам:
— Эскадрон Тома Перкинга! Седлать коней! За мной! Остальным — стеречь этого преступника и всё здешнее имущество!
Сэм нагнулся с коня прямо к лицу бывшего своего компаньона О'Вейзи:
— Не вздумайте от меня бежать! Поймаю — всю промежность вырежу... Перед виселицей! И ещё! Не надейтесь на корабль, который купил Егоров и поставил в Балтиморском порту. Вчера ночью я его спалил на рейде! Хей! Хэй! Рысью, рысью! Пооошли!
Десяток кавалеристов вскинулись в сёдла и поскакали за взбешённым Сэмом Полянски. Поскакали туда, куда указал О'Вейзи.
Тогда О'Вейзи с полным облегчением вздохнул, взял топор и направился с топором к одинокому сухому дереву, стоявшему на взгорке у ихнего лагеря.
— Эй! Эй! — заорали ему кавалеристы другого отряда, оторвавшись на миг от обыска палаток и фургонов.
— А что, пожрать не хотите? — спросил О'Вейзи. — Ваши люди вернутся из города Вудстока только часа через четыре. А ехать обедать в кавалерийский лагерь вам теперь нельзя, кто меня сторожить будет? Перекусим здесь. Сейчас нарублю дров, и будет вам прекрасное ирландское рагу. И виски вам будет, и кофе...
— Руби, каторжанин, руби, — согласился кавалерийский сержант. — Только выпить нам подай сейчас.
— Сам возьми. — О'Вейзи крепко ударил топором по сухой лесине. — Бочонок вон, под фургоном, в тени, замотан в мокрое полотно. Будто специально вас дожидался.
Через три удара топором сухая ель покачнулась. Это хорошо, что покачнулась. Да и звук топора Егоров обязательно услышит. Ведь в город Вудсток он не уехал. Он уехал недалеко, в глубокий горный провал, к вигваму старого индейца, Хранителя древнего кладбища. Услышит Егоров стук по священному индейскому дереву и задумается. Он парень с головой, знает, о чём надо ему задуматься...
О'Вейзи ещё три раза звонко ударил по дереву.
Вигвам старика был сшит из крепких оленьих шкур. И посуда перед костром была добротная, чистая, ровно лужёная. И старый шаман не обноски носил, его одежда будто месяц назад была пошита. И от кипящего на костерке котелка шёл дразнящий аромат настоящего кофе, а не той бурды, которую мешают с сушёными кизиловыми ягодами в городе Новом Йорке. И продают по цене истинного кофе.
Старик уставился своими тёмными глазами прямо в глаза Егорова. Тот постарался свои глаза не отводить.
Индеец говорил медленно, язык англов давался ему трудно:
— Да, сейчас повсюду в этой стране разные люди говорят о Большой земле... там, за Большой водой. О той стране, откуда ты приехал. А когда я был ребёнком, о той Большой стране за Большой водой знал только мой отец. Он возглавлял Большой Совет племён половины этой земли. То знание считалось Большой тайной...
Старик замолчал. И надолго.
— А потом твою страну захватили янки. — Егоров так сказал, чтобы сказать что-то в это тугое и неприятное ему молчание.
— Да. Захватили мою страну громкоголосые люди из раскрашенной глины, — согласился старик.
И опять надолго замолчал.
Егоров хмыкнул в бороду. Индейцы, что ни говори, они как сибирские народцы. Если скажут — точнее уже не сказать. «Кричащие люди из раскрашенной глины». Ян Ки.
Вот он сидит уже почти час возле вигвама этого старика, Хранителя древнего индейского некрополя, где подлые и жадные люди укрыли его, Егорова, золото. Час, почитай, сидит перед стариком, сейчас они с ним станут пить уже третий котелок душистого кофе, а Егорову нет толчка изнутри. Нет некоего порыва, чтобы запросто вопросить старика: «А зачем ты меня сюда позвал, отче»?
Ведь сегодня поутру мимо их лагеря проехал, не остановясь, некий индеец, помоложе этого старика, проехал на хорошей, каурой кобыле и так, на ходу, сообщил Егорову, что возле вигвама Хранителя могил ему, Егорову, с утра указано место у костра.
XVI век. Время правления Ивана Грозного в России и Елизаветы II в Англии – двух самодержцев, прославившихся стремлением к укреплению государственности и завоеванию внешних территорий.На Западе против русского царя зреет заговор. К Ивану Грозному прибывает английский посол, капитан Ричардсон. Причем едет он якобы с Севера, обогнув Скандинавские страны и потерпев кораблекрушение в Белом море. Однако в действительности целью путешествия Ричардсона было исследование проходов к Обской губе, через которую, поднявшись по Оби и Иртышу, английские негоцианты собирались проложить путь в Китай, а в перспективе – отнять у Московии Сибирь.
В XV веке во времена правления Ивана Третьего русский путешественник Афанасий Никитин отправился с торговыми целями в опасное странствие. Его скитания затянулись на шесть лет, он «три раза все деньги терял и пять раз с жизнью прощался», но оставил путевые записи «Хождение за три моря» — замечательное описание своего похода. Царь прочитал этот путевой дневник и отправил «по следам» Никитина молодых и энергичных псковских купцов. Об их приключениях в Средней Азии и Китае рассказывает роман «Янтарная сакма».
Пугачёвское восстание 1773–1775 годов началось с выступления яицких казаков и в скором времени переросло в полномасштабную крестьянскую войну под предводительством Е.И. Пугачёва. Поводом для начала волнений, охвативших огромные территории, стало чудесное объявление спасшегося «царя Петра Фёдоровича». Волнения начались 17 сентября 1773 года с Бударинского форпоста и продолжались вплоть до середины 1775 года, несмотря на военное поражение казацкой армии и пленение Пугачёва в сентябре 1774 года. Восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье.
Исторические миниатюры Валентина Пикуля – уникальное явление в современной отечественной литературе, ярко демонстрирующее непревзойденный талант писателя. Каждая из миниатюр, по словам автора, “то же исторический роман, только спрессованный до малого количества”.Миниатюры, включенные в настоящее издание, представляют собой галерею портретов ярких исторических личностей XIX веков.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошли вторая книга.
«… до корабельного строения в Воронеже было тихо.Лениво текла река, виляла по лугам. Возле самого города разливалась на два русла, образуя поросший дубами остров.В реке водилась рыба – язь, сом, окунь, щука, плотва. Из Дона заплывала стерлядка, но она была в редкость.Выше и ниже города берега были лесистые. Тут обитало множество дичи – лисы, зайцы, волки, барсуки, лоси. Медведей не было.Зато водился ценный зверь – бобер. Из него шубы и шапки делали такой дороговизны, что разве только боярам носить или купцам, какие побогаче.Но главное – полноводная была река, и лесу много.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.