Коварный камень изумруд - [80]
Егоров притормозил своих лошадей, спрыгнул на землю. И тут сзади его резко хлопнули по плечу. Егоров перехватил тяжёлую рукоять своего бича тем концом, где залит свинец, и повернулся.
За его спиной стоял и щурился О'Вейзи.
— Ты чего? — шёпотом спросил его Егоров. — Зачем меня дожидаешься?
— А вот того, — так же шёпотом ответил О'Вейзи. — Затем дожидаюсь, чтобы сказать тебе моё сомнение.
— Говори.
— Слишком быстро нашёл твоё золото этот бывший полицейский... Этот Сэм Польский. И за слишком малые деньги...
— Ну, дак ведь он... нам...
— Ничего он нам не должен, Саша. Это мы ему должны. Вот это плохо. Так что следи за своим здоровьем... и за этим Сэмом. Крепко следи... Вот... Ну, тебя предупредил... И теперь я поехал, куда требуется...
Глава сорок четвёртая
Председатель «Общества кожаных фартуков», магистр «тридцать третьего градуса» сэр Адамс, вечером, в пятницу, двадцатого сентября, записал в свою тайную тетрадь: «1816 год. Сентябрь. 20-е число. Полным составом нашего собрания решено:
1. Наполеона Бонапарта выманить на побег с острова Святой Елены и подать ему верные войска для создания окончательного хаоса в Европе.
2. Императора России Александра Первого не убирать с престола до полного формирования боевых организаций для военного переворота в Российской империи. В целях сокрытия мотивов переворота, для исключения всякой информации о принадлежности к данному замыслу нашей организации, использовать народный гнев и смуту, каковую приурочить к смене наследников престола.
3. После переворота Сибирь от России отделить.
4. Егорофф Александр за кражу ценных бумаг Торгового дома Зильбермана должен быть немедленно пойман, осуждён городским судом города Нью-Йорка и повешен. Казнь вора следует совершить после отнятия у него всех без исключения ценных бумаг господина Зильбермана».
Господин Адамс аккуратно отложил в сторону ручку с золотым пером, промакнул написанное и только тогда повернулся к посетителю.
Сидевший в кабинете Адамса начальник его секретной службы, англичанин Иохим Крамер, пыхтел толстой дорогой сигарой, закрученной на личных кубинских плантациях шефа. Ждал, когда тот покончит с писаниной.
Сэр Адамс спрятал тетрадь в сейф, прикрытый для посторонних глаз видом комода французской выделки. Позвонил в колоколец один раз. Чёрный слуга тотчас закатил в кабинет столик с выпивкой, чищеными лесными орехами, чашкой со льдом и ломтями горького шоколада. Сэр Адамс махнул рукой, подзывая к столу пинкертона Крамера. Тот плюнул на тлеющий конец сигары, притушил пепел большим пальцем, подошёл и стоя выпил крепкую дозу самогона. Так же стоя Крамер зажевал самогон кусочком горького шоколада... Ведь если шеф не показал: «садись», то надо стоять. И так, стоя, ждать распоряжение состряпать некое весьма подлое дельце. Так и есть:
— Корабль «Зелёная лагуна»... тот, корабль, что купил на своё имя этот русский вор Егорофф, надо тебе, Иохим, перекупить... Нет. Лучше его затопить, угнать, сжечь, в конце концов!
— Сделаю, шеф.
— Вот, возьми бумагу. Распоряжение генерала Крузера по военному гарнизону графства Нью-Йорк... Конный полк Мигеля Фаркура немедленно должен быть переброшен в урочище Белой лисы. После устройства долговременного лагеря кавалеристы должны находиться в состоянии полной готовности...
— Ясно, шеф.
— Сколько там у русского вора работает ирландцев?
— Двадцать два человека. Ломают камень. Вывозят его к фургонной дороге на Бостон. Наняли для этого десять тяжёлых фургонов немца по прозвищу Косой Томас... Я извиняюсь, шеф, за ломку камня нам не зацепить банду этого русского... На добычу камня разрешение властей штата у него есть...
— Да? — удивился сэр Адамс. — Не зацепить? Камень... камень... А почему ты не поинтересовался, что это за место, где они ломают камень?
— Урочище Белой лисы...
Сэр Адамс вдруг вскочил. Губы у него мигом покраснели и потолстели, глаза выпучились как у задыхающейся рыбы на берегу, кулаки сжимались и разжимались:
— Это старое индейское кладбище! Дурак! Актом нашего конгресса от 1786 года возбраняется преследование индейцев, равно как и оскорбление индейцев относительно религиозных и иных обрядов и обычаев. Могилу твоей матери стали бы ломать, ты бы что — хохотал?
Иохим Крамер вздёрнул голову и так стоял со вздёрнутой головой. Но молчал. Ждал, пока шеф снова вернётся в кресло.
Дождался и спокойно доложил:
— Моя мать, сэр Адамс, похоронена на моей родине, в просвещённой Европе, на кладбище английского города Дартсмунда. А бумагу на ломку камня выписал на себя бывший начальник полицейского участка, ныне частный детектив Сэм Полянски. Раз бумага на камень ему выписана штатом Нью-Йорк, значит, кладбище в урочище Белая лиса в штате Нью-Йорк не числится. Тут нарушений нет. Обычное частное дело — торговля камнем. Егорова мы захомутаем, он купил себе корабль на ворованные деньги. А добычу камня можно не останавливать, я так полагаю. Газетчики поднимут вой — нарушена частная инициатива...
Сэр Адамс шумно выдохнул, но на начальника своей секретной службы не глядел. Тот, хоть и гонял по жилам еврейскую кровь, но только отцовскую. Мать его была англичанкой, поэтому Иохим Крамер евреем не числился. И сказать ему — что находится под той каменной горой, которую сейчас растаскивают нанятые люди подлого русского Егороффа, — никак нельзя.
XVI век. Время правления Ивана Грозного в России и Елизаветы II в Англии – двух самодержцев, прославившихся стремлением к укреплению государственности и завоеванию внешних территорий.На Западе против русского царя зреет заговор. К Ивану Грозному прибывает английский посол, капитан Ричардсон. Причем едет он якобы с Севера, обогнув Скандинавские страны и потерпев кораблекрушение в Белом море. Однако в действительности целью путешествия Ричардсона было исследование проходов к Обской губе, через которую, поднявшись по Оби и Иртышу, английские негоцианты собирались проложить путь в Китай, а в перспективе – отнять у Московии Сибирь.
В XV веке во времена правления Ивана Третьего русский путешественник Афанасий Никитин отправился с торговыми целями в опасное странствие. Его скитания затянулись на шесть лет, он «три раза все деньги терял и пять раз с жизнью прощался», но оставил путевые записи «Хождение за три моря» — замечательное описание своего похода. Царь прочитал этот путевой дневник и отправил «по следам» Никитина молодых и энергичных псковских купцов. Об их приключениях в Средней Азии и Китае рассказывает роман «Янтарная сакма».
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.