Коварная любовь Джабиры - [75]
– Да что со мной? – невольно пробормотала девушка.
– Беги, спасайся… – прошелестел бестелесный голос. Голос, которому неоткуда было взяться здесь, голос Джабиры.
– Спасаться, но как?..
Словно в ответ хлопнула створка высокого резного окна – и ветер совсем по-хозяйски сбросил на пол со стены странный для каюты пиратского корабля вексиллиум с раскинувшим крылья красным орлом.
– Ты права, сестричка, – прошептала Василике, – лучше смерть в волнах, чем жизнь рабыней пирата…
И девушка резко открыла вторую створку. Внизу бушевали волны. Невдалеке Василике увидела другой корабль – корабль, которому неоткуда было взяться здесь, корабль из свадебного поезда, крутобокий и верткий дхау.
Шаг – и волны обожгли ее своими неутомимыми объятиями, накрыли с головой, отпустили, опять бросили в пучину, выпустили… У Василике не было сил, чтобы сопротивляться, она ждала, что камнем пойдет на дно. Поначалу так оно и было – но продолжалось всего несколько мгновений. Почему-то она не тонула. Более того, она поднималась все выше и вот уже оказалась в лодке. Конечно, девушка не почувствовала сильных рук матросов, которые вытащили ее из воды. Едва ощутив, что опасность увидеть морское дно миновала, она лишилась чувств. И потому не услышала слов, которые произнес, склонившись к лицу любимой, живой и почти невредимый Мирджафар:
– Я вновь обрел тебя, моя звезда. Это судьба!
Свиток тридцать пятый
Конечно, принц не воскрес, подобно мифическому герою. О нет – все было куда прозаичнее: с высоты леера он смог окинуть взглядом не только тонущий дхау принцессы, но и бескрайний океан. На горизонте отчетливо видны были мачты.
«Похоже, буря не успела разбросать корабли свадебного поезда далеко друг от друга. Тем лучше…» Принц уже готов был оттолкнуться от леера. Однако стрела все же оказалась проворнее – и в воде Мирджафар очутился не по своему желанию. Рана была болезненной, хоть и неглубокой.
– Недоумки, а не пираты… – прошипел Мирджафар, вытаскивая стрелу за черенок. – И стрелк´и такие же, как пираты…
Принц не боялся преследования – никто в здравом уме не бросился бы в погоню через бурное море, рискуя к тому же потерять щедрую добычу. На это и рассчитывал Мирджафар. И, конечно, на свою удачу.
Преследующие пиратскую каракку юркие дхау стали ближе – и принц поплыл к ним навстречу, не обращая внимания ни на боль, ни на беспокойство за Василике.
«Не время, – уговаривал он себя, – сейчас не время думать о ней. Если я все рассчитал правильно, то…»
Да, если он все рассчитал правильно, то сможет вскоре оказаться на палубе пирата и вернуть себе все потерянное.
Минуты в холодных волнах казались бесконечными, но промелькнули более чем быстро – рядом с принцем вскоре закачалась лодочка, и двое дюжих матросов вытянули его из воды.
– Принц! Ты ранен!..
– Нет, друг мой, это просто царапина, – улыбнулся Мирджафар, не признаваясь даже себе самому, сколь болезненна эта самая «царапина».
Всего несколько сильных гребков – и вот уже лодочка закачалась рядом с высоким бортом дхау. Лишь ощутив под ногами палубу, Мирджафар поверил, что все это не сон – он на самом деле спасся. И теперь может броситься в погоню за чернобородым чудовищем.
Уговаривать спутников не пришлось – вполне достаточно было указать на удаляющиеся паруса и сказать, что там томится принцесса и наследница. Да, его люди не хвалились своей преданностью – они не на словах, а на деле были соратниками. Теперь оставалась самая малость: догнать громоздкого, но быстрого пирата.
Принц знал, что это будет не соревнование между кораблями и не битва капитанов. Это будет сражение правого дела с неправым, битва за саму жизнь.
Мирджафар рассчитывал на внезапный удар: пираты, если и увидят паруса в опасной близости, не сразу поверят в то, что им пытаются навязать бой.
– В бой! – закричал он своей команде. – Покажем этим трусливым ворам, что такое настоящий морской бой!
Дхау подходил к каракке на веслах – опасность порвать паруса при таком ветре была слишком велика. Но пиратский корабль приближался не так быстро, как этого хотелось Мирджафару. Он готов был уже отдать заветный приказ, но белая стена, вставшая почти перед носом пиратского парусника, остановила принца.
– Аллах великий, – прошептал он. – Белая смерть…
Да, это была она – стена белой мглы не щадила никого, она убивала все живое, от корабельной крысы до соловья в клетке. Но клетка при этом не исчезала – она даже не ржавела от прикосновения Белой смерти. Так говорили в тавернах – и у Мирджафара до сего дня не было причин не верить моряцким байкам: уж слишком часто они оказывались куда правдивее «правдивых» карт и убеленных сединами лоцманов.
На каракке засвистала боцманская дудочка. Мирджафару не было видно, что происходит на палубе пирата, но вряд ли кто-то пытался уснуть под мерный шум волн.
Вот заскрипели кабестаны, и широченные паруса каракки дрогнули – огромный, но легкий на воде корабль стал поворачивать. Вот он уклонился от своего прежнего курса едва заметно, вот все сильнее… Теперь уже и принцу было видно, что Белая смерть пройдет мимо, не задев корпуса пирата.
Однако теперь ему, Мирджафару, следовало уводить свой дхау от приближающегося бело-кипенного облака. Верткому паруснику сделать это было совсем просто, и вот уже Белая смерть, не задев даже края весел, ускользнула назад.
