Коттедж - [10]
– Да? – спросил Иэн и нахмурился.
– Разрешите войти?
– Зачем? Что-то случилось?
– Будет лучше, если мы обсудим это внутри.
Он отошел в сторону и впустил сотрудницу полиции в дом, а затем закрыл за ней дверь. Иэн Дженнингс – среднего роста и телосложения, был одет в синие джинсы и темно-синюю кофту, единственной отличительной чертой были очень светлые волосы. Бет проследовала за ним в скромно обставленную гостиную в передней части дома. В комнате имелись только диван, телевизор и книжный шкаф. Бет не заметила никаких деталей, указывающих на наличие в доме ребенка.
– Эмма, ваша жена, она здесь? – спросила Бет.
– Отдыхает наверху. Плохо себя чувствует.
– Извините, мне очень жаль. Что с ней случилось?
Иэн колебался.
– Не хочу показаться грубым, но зачем вы пришли?
– Мы получили звонок от гражданина. Я так понимаю, что ваша жена ждала ребенка?
Мужчина удивился.
– Да, но я не понимаю, что все это значит.
Бет заметила, что собеседник пытается сдерживать свои эмоции.
– Она была беременна? – переспросила Бет.
– Да, но это наше дело.
– Где он сейчас?
– Он родился мертвым, – коротко ответил Иэн, и в уголках глаз заблестели слезы.
– Извините, – произнесла Бет. – Примите мои соболезнования.
Иэн сдержанно кивнул.
– Было ли вскрытие? – спросила Бет. Если ребенок родился доношенным, оно проводится в любом случае.
– Я не знаю. Зачем? Акушерка забрала его. Мы были слишком расстроены. И до сих пор пытаемся с этим справиться. – Он вытер слезы.
– Простите, – продолжала Бет. – Но вы же понимаете, что полиция обязана реагировать на подобные сообщения.
– А зачем? – Иэн не предлагал сесть, поэтому они продолжали разговор, стоя по разные стороны гостиной.
– На тот случай, если ребенок пропал.
– Он не пропал. Он мертв, – мрачно поправил Иэн.
– Теперь это понятно. Можно сходить наверх и увидеть вашу жену?
– А зачем вам говорить с Эммой?
– Для отчета, что я видела вас и поговорила с вами.
– Отчета? – удивился Иэн.
– Такова процедура. Я должна отметить в своих бумагах, что лично видела вас двоих, а иначе нельзя закрыть дело.
– Ладно, пойдемте, – позвал он. – Извините за грубость. Мы ужасно подавлены, сами понимаете.
– Ничего.
Бет пошла вслед за мужчиной. В спальне наверху царил полумрак, а Эмма Дженнингс прямо в одежде лежала на кровати.
– Это полиция, – предупредил жену Иэн.
Эмма моментально всполошилась и села на подушки, а муж подошел к постели, словно преграждая путь к своей супруге. «Да уж, бедняжка выглядит просто отвратительно: круги под глазами и такая бледная кожа», – подумала Бет. Да они оба выглядели почти одинаково. Она где-то читала, что со временем пары становятся похожими друг на друга, и вот прекрасный пример.
– Я сочувствую вашей утрате, – сказала Бет, а потом подошла к кровати и показала удостоверение.
– Я потеряла ребенка, – жалобно произнесла Эмма. – Зачем вы здесь?
– Мы получили звонок от бдительного гражданина, поэтому обязаны отреагировать. Нам сказали, что из вашего дома пропал младенец.
– Верно, – согласилась Эмма и заплакала. – Он покинул нас. Мы никогда больше его не увидим. – По щекам покатились слезы.
– Извините, – снова сказала Бет. – Вы же понимаете, насколько важно проверять такие сообщения?
– Да.
– Тогда я пойду. Вы нуждаетесь в какой-то специальной помощи?
Эмма отрицательно качнула головой.
– Берегите себя. Я закрою за собой дверь.
Бет развернулась и пошла к лестнице, оставив Иэна вместе с женой.
Она и правда сочувствовала этой паре. Но дело раскрыто. Ребенок родился мертвым. Поэтому нет ничего удивительного в том, что акушерка накрыла тело младенца одеялом, когда выносила переноску из дома. А потом отвезла тело в морг. Ничего криминального тут не произошло.
6
«Завести газонокосилку не должно быть настолько сложно!» – подумала Яна.
Она снова схватилась за пусковой шнур, собрала все силы и дернула. Двигатель сделал один оборот, шнур втянулся внутрь, но ничего не произошло.
– Черт возьми!
Правая рука уже сильно побаливала из-за многочисленных попыток завести стартер, но теперь хотя бы появился запах бензина. Из бака, наверное, выплеснулось немного топлива. У родителей имелась электрическая газонокосилка, и с ней намного проще обращаться – просто включил в розетку и начал косить. Крис говорил, что эта штука может капризничать в сырую погоду, но сейчас на дворе достаточно сухо. День выдался хорошим, поэтому Яна, вернувшись из деревенского магазина, решила привести лужайку в порядок.
Она снова потянула шнур, и запах бензина усилился. Если он пролился на двигатель, лучше будет оставить ее подсохнуть. А если и потом не удастся завести, придется звонить Крису, что уже казалось не такой уж и плохой идеей.
Яна решила потратить свободное время с пользой. Достала из сарая грабли и принялась сгребать опавшие листья. Тиндер боялся газонокосилки и прятался в доме. Как только набралась солидная кучка листьев, она перетащила ее в компостную яму, расположенную в глубине сада. Сам сад представлял собой одну большую лужайку, обрамленную кустами, поэтому тут особо нечем заняться. Камилла написала, что будет неимоверно признательна, если Яна уберет листья и подстрижет траву. Но правда заключалась в том, что девушка никогда раньше ничем подобным не занималась.
В книгу еврейского писателя Шолом-Алейхема (1859–1916) вошли повесть "Тевье-молочник" о том, как бедняк, обремененный семьей, вдруг был осчастливлен благодаря необычайному случаю, а также повести и рассказы: "Ножик", "Часы", "Не везет!", "Рябчик", "Город маленьких людей", "Родительские радости", "Заколдованный портной", "Немец", "Скрипка", "Будь я Ротшильд…", "Гимназия", "Горшок" и другие.Вступительная статья В. Финка.Составление, редакция переводов и примечания М. Беленького.Иллюстрации А. Каплана.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Личная трагедия окончательно выбила Кейт Норт из колеи, поэтому, когда ей выпадает шанс заменить врача на исследовательской станции в Антарктике, она с радостью соглашается, надеясь, что это поможет ей прийти в себя. Смена обстановки кажется Кейт идеальным решением. Даже несмотря на то, что ее предшественник, доктор Жан-Люк, погиб в результате несчастного случая… И пусть полярная станция и не райский оазис, но здесь, на краю земли, она хотя бы сможет укрыться от терзающих ее воспоминаний и всецело отдаться работе.
Джесс решает навестить своего брата Бена, надеясь, что каникулы в городе мечты помогут ей выбраться из передряг. Но, прибыв в Париж, она обнаруживает пустую квартиру: ее брат пропал. Джесс сразу подозревает неладное и, в надежде разобраться в случившемся, пытается свести знакомство с соседями Бена. Возможно, им что-то известно? Но за закрытыми дверями таится слишком много секретов. Кажется, все поголовно что-то скрывают. Этот дом как муравейник, разворошишь его, и тебе не поздоровится. Но, быть может, если разгадать, кому и какая отведена роль, удастся докопаться до правды.