Котэрра - [52]

Феня уже бывал здесь, и неоднократно, но все никак не мог привыкнуть нагибаться входя. Дело в том, что он был почти на ладонь (домового, не человека) выше Кири, поэтому постоянно стукался макушкой.

— Ой! Растак тебя в болото!

Потирая голову, Феня с отчаянием смотрел на Кирин сундук. Как же его открыть? А ведь бумаги, надо понимать, именно там, внутри ларца.

Но, нагнувшись, он заметил, что сундук не закрыт. Маленькая деревянная свистулька, всунутая между верхней и нижней частями, не позволяла створкам сойтись. Свистульку Феня отлично помнил — это любимый оберег Кири, который для него сделал еще его дед тыщу, наверно, лет назад. И оставить ее здесь мог только сам Киря.

«Держись, Киря! Как есть, выручу тебя из беды. Сдюжу, будь спокоен!» — Феня открыл сундук и, придерживая крышку одной рукой, поднял с пола упавшую свистульку. В чем была сила деревянной фигурки (то ли утки, то ли голубя, то ли соловья), он не знал. А знать было бы полезно, но… позже.

А пока, засунув свистульку в карман, Феня откинул крышку сундука и принялся вынимать на свет божий его содержимое. Как он и думал, в ларце нашлась кипа густо исписанных каллиграфической кириллицей листочков. Были здесь, правда, и другие прелюбопытные вещички — несколько пучков засушенной герани, пара подков, моток ниток, сплетенных из шерсти трехцветной кошки, пара склянок с неизвестными Фене порошками и другие, явно преисполненные магического смысла предметы. Что и говорить — полезный ларец. Но первым делом надо разобраться с бумагами, прочее потом.

— Такс-с, посмотрим, — глубокомысленно просипел Феня, слюнявя указательный палец.

Первым делом он пробежался глазами по всем листочкам и, ориентируясь по датам, педантично указанным в верхнем левом углу, отбросил все явно устаревшее. Остальное пришлось читать внимательно.

Собственно, интересного после отсева осталось не так уж много. Всего три листочка. На первом со слов Плетеня было записано то, что Феня уже слышал на собрании. Второй листок почерком Кири приводил свидетельства опрошенных городовым бродячих кошек, крыс, мелких вампирчиков и пары домовых. На третьем Киря записал то, что сумел подслушать в милиции о пропавших в последнее время людях.

Итак, картина складывалась следующая:

Пропадали люди! Конечно, оставалось загадкой, сколько из заявленных в милиции пропаж являлись следствием неизвестно чьего магического вмешательства, ведь люди могли исчезать и по вполне обычным, человеческим причинам — кто-то сбежал от семьи, кого-то украли, кто-то… пусть земля ему будет пухом… и тому подобное. Но как минимум несколько свидетельств, указывающих на вмешательство потустороннего, в наличии имелось. Люди исчезали вдруг. Идет себе человек, никого не трогает и… хлоп! Исчезает.

Как такое может быть? Без магии — никак.

Оставалось предположить, что Киря попался в те же сети, что и прочие пропавшие. Видимо, Фене предстояло вступить в единоборство с серьезным противником — если уж он Кирю сумел утащить неведомо куда, то и ему придется непросто!

— Мдя-я!.. — выдавил из себя Феня, оттопыривая нижнюю губу. — Надо звать Ваську. Без него не обойтись!

Он аккуратно сложил назад все бумаги, оглядел еще раз прочее добро, покоившееся в ларце, и вытащил оттуда пару веничков герани и моток трехцветных ниток. Подкова у Фени и своя имелась, а с назначением других предметов он был незнаком, так что толку от этого добра не было, даже наоборот — по незнанию можно такого натворить…

Чуть не закрыв сундук, он опомнился — сейчас как захлопнется, и все, больше без Кири не откроем! Только он знает отворотное слово.

Эта мысль заставила Феню вспомнить об упрятанной в кармане свистульке. Он засунул гусиное перо, которым писал городовой, вместо свистульки, в качестве стопора и, тут же забыв о ларце, полез за деревянной игрушкой.

Свистулька как свистулька, так сразу и не скажешь, что в ней есть что-то магическое.

— Эх, была не была! — махнул Феня рукой и что было сил дунул в свисток.

Фью-ю-ю-и-ить. Фиу-фиу-фиу. Фью-ю-ю-и-ить. Фиу-фиу…

Игрушка залилась задорным свистом, который словно ниточкой протянулся в пространстве куда-то туда, в глубь города. Ниточка напряглась, натянулась и потащила Феню. Будто бы с того, дальнего конца кто-то потянул за нее, подтаскивая домового к себе.

Феня испугался и оторвал свистульку от губ.

— Что за лихо чудное?! — промычал он, настороженно глядя на чудо-игрушку.

Как только «фьють-и-фьюти» замолчали, невидимая ниточка исчезла, вроде и не было ее. Но Феня чувствовал, что стоит ему засвистеть вновь, она появится.

— Не может быть! — просипел он, пораженный догадкой — а не к Кире ли ведет та ниточка?

Ну да, как же иначе? — размышлял Феня. — Точно, к Кире! Это ж его, чтоб меня, дудочка. Дедом дарёная, им же заговоренная на поиск своего хозяина.

— Удача, девица-своевольница, спасибо тебе за такое подспорье! — хотелось кричать «ура» и прыгать от радости, но Фене по статусу не положено было столь глупо радоваться. Поэтому он лишь церемонно поклонился на все стороны света, вернул свистульку в карман и побежал домой. На улице уже занималась заря — оказывается, Феня просидел в Кирином кабинете всю ночь.