Кот, который учуял крысу - [6]

— Послушай, где ты откопал эту медную лампу? Только не у меня… Абажур к ней не подходит…

Речь шла о высокой лампе, стоявшей на комоде в прихожей.

— А что, тебе не нравится? Купил её на ярмарке народных промыслов у местного кузнеца.

— Нормальный светильник, только он выглядел бы в сто раз лучше с коричневым абажуром пирамидальной формы — под стать квадратному основанию. Я пришлю тебе такой — вместе с батиком и диванными подушками.

— И деревянными яблоками, — напомнил ей Квиллер.

— Интересно, кто здесь расставлял стулья? Полный бардак.

— Возможно, маляры, когда замазывали потолок после протечки.

— Я пришлю декоратора, и он всё расставит как надо, когда тебе доставят заказ. Я его попрошу расположить их дугой, лицом к камину. И тогда всё, что тебе нужно, — это яркий коврик. — Она нахмурила брови, но через секунду её сосредоточенное, ухоженное лицо прояснилось. — Я знаю, где достать отличный датский ковёр — пушистый, классический, рисунок старинного образца. Размеры — шесть на восемь. Между прочим, ручная работа.

— И всего за десять тысяч, — ухмыльнулся Квиллер.

Фрэн с досадой глянула на него.

— Завтра состоится Немой аукцион. Выручка — в пользу животных. А я там — член отборочного комитета. Оттуда я и знаю про коврик.

— Позволь мне узнать, что это такое — Немой аукцион?

— Ну, работает это примерно так: физические лица и организации безвозмездно выставляют свои личные вещи на продажу, а полученные деньги идут на содержание питомцев Пикакского ветприюта. Все лоты будут выставлены в актовом зале муниципалитета. Ты сможешь походить, посмотреть, выпить пунш, развлечься и потусоваться. Если тебе что-нибудь приглянется и ты захочешь принять участие в торгах, пишешь на бумажке своё имя и сумму, в которую ты оцениваешь товар. Если кто-то хочет перебить твою ставку, он тоже подходит и молча заявляет свою сумму. Всё это так увлекательно!

— Хммм… — задумался Квиллер. — А сколько, ты считаешь, нужно положить, чтобы сделать заявку на коврик? Конечно, если он мне понравится.

— Минимальная ставка — пятьсот баксов. Меньше не принимают. Зато можешь унести его прямо оттуда. Знаешь, как прикольно ходить-бродить вокруг, смотреть, кто за что торгуется и сколько даёт. Друзья перебивают друг у друга товар, повышают ставки — только ради спортивного интереса.

— Возможно, Арчи Райкер там тоже появится, — не без злого умысла предположил Квиллер.

— Надеюсь, коврик достанется тебе, — проворковала Фрэн. — Кошкам он точно понравится. — Выходя из квартиры, в прихожей она заметила резную дубовую перчаточницу, стоявшую подле медной лампы. — А для чего тебе эта штука? Деньги печатать, что ли?

Квиллер немедленно позвонил Райкеру домой. Арчи был его старинным другом, а какое-то время назад заделался ещё и главным редактором газеты «Всякая всячина». Его жена, Милдред, заведовала отделом кулинарии.

К телефону подошла она.

— Чем занят Арчи? — строго спросил Квиллер.

— Читает газеты, которые выходят Гдетотам.

— Быстро давай его сюда!

Квиллеров приятель соблаговолил доползти до телефона, но по его голосу было слышно, что его оторвали от серьёзного дела: он уже три дня как не изучал «Нью-Йорк таймс»!

— Арчи! — заорал в трубку Квиллер, чтобы привлечь его внимание. — Как насчёт того, чтобы завтра вчетвером позавтракать в таверне «Типси»? Всё-таки воскресенье. А потом пойти на Немой аукцион в муниципалитет? Мне сказали, там будут продаваться чудные штучки!

Против приглашения Квиллера Райкер устоять не мог: он был гурманом и к тому же заядлым коллекционером.

— Когда встречаемся? Кто поведёт машину? Там принимают кредитки? — сыпал вопросами Арчи.

Довольный проведёнными переговорами, Квиллер оделся к автопробегу и отправился в центр на ланч. Если ему придётся убивать время перед заездом, то он с удовольствием поторчит в букинистической лавке. Он проглотил свой любимый сандвич «Ройбен» в заведении «У Ренни» при гостинице «Макинтош» и уже собрался уходить, как вдруг услышал своё имя.

— Квилл! Я как раз подумал о тебе! — окликнул его кто-то.

— Помянешь чёрта — и он тут как тут! Как идут дела, Барри?

— Блеск!

Фонд К., нынешний владелец гостиницы, прислал сюда Барри Моргана из Чикаго в качестве управляющего.

— Ну что, готов к встрече с Великим? — спросил Квиллер.

— Всегда готов. Не может быть, что он такой жуткий, как все тут расписывают.

— Такой, такой… А может, и ещё хуже. Но если тебе удастся выжить в первые три дня, успех тебе гарантирован. Округ обзавёлся целой армией снегоуборочных машин — по внушительности её можно сравнить только с флотилией нефтетанкеров, принадлежащих какому-нибудь греческому магнату… и всё благодаря Фонду К.

— Блеск! — повторил Морган. — У тебя найдётся парочка минут? Надо потолковать.

Они укрылись в укромном уголке вестибюля, предназначенном для чтения, рядом с внушительных размеров портретом, на котором была изображена Анна Макинтош-Квиллер в полный рост.

— Ну, что тебя гложет? — спросил Квиллер.

— Здесь мой брат с женой. Они хотели поселиться в городе, пока снег не выпал. Ты только послушай! Я уже начал говорить, как местный!

— И где же они поселились?

— Они купили один из тех больших домов, что на Приятной улице. Это Фрэн Броуди для них старается. И клиника тоже скоро откроется. Будет называться «Дерматология Мускаунти». Моя свояченица — художница, как ты, наверное, знаешь. Делает настенные панно — батики, а Фрэн их продаёт.