Костяное веретено - [68]

— Это он с тобой сделал? — спросила наемница сдавленным от ярости голосом.

Фи кивнула.

— Чтобы мне всегда приходилось возвращаться к нему. С тех пор бабочка стала его эмблемой. — Она беспомощно указала на смятое и порванное платье. — Я думала, что справлюсь, но не могу его надеть.

Фи обхватила рукой колени. Внезапно ей стало так холодно.

Арманд держал своих бабочек под замком.

— А я тебе и не позволю, — пообещала Шейн. — К счастью, твоего имени на этих тряпках нет, записку его мелочная светлость послать не догадался, так что, думаю, оно мое. — Охотница быстро встала, схватила костюм бабочки и встряхнула его. — Сомневаюсь, что Арманд получит удовольствие, увидев в нем меня, — сказала она с ухмылкой. — И не бойся, уж я чертово платье поношу как следует. Плотно закушу, а потом пропотею до чертиков. Когда закончу, никто больше не сможет его надеть.

Фи всхлипнула, издав дрожащий смешок.

— Ты же знаешь, что я порвала юбку.

Шейн пожала плечами.

— Значит, сбоку у него будет сексуальный разрез.

И Фи смогла успокоиться. Она собралась, глядя на Шейн и цепляясь за ту часть себя, которая раньше была такой уверенной, такой нерушимой. Филоре пришла не потому, что Арманд победил. Она была здесь, потому что наметила себе важную цель и ничто не могло встать у нее на пути.

Закрыв глаза, Фи представила белую башню из своих снов. Она не пойманная бабочка, а героиня, что идет спасать принца и королевство. Шейн наденет костюм монарха, а Фи — маску черепа и фрак. Роль нежити подходила ей гораздо больше.

Глава 19. Фи

Приемы Арманда остались точно такими же, как помнила Фи. Во всяком случае, вкусы молодого лорда стали еще более экстравагантными с тех пор, как их пути разошлись.

Большой бальный зал, широкий, как двор, блестел полированными полами и благоухал пионами в расписных вазах, вся комната была освещена росчерком алебастровых свечей в золотых люстрах. Балконы, выходящие в сад, обрамляли тяжелые бархатные шторы, а ветер доносил пьянящий аромат цветов, что смешивался с запахом жаренных с чесноком баклажанов и кабачков. Тяжелые бочки с прекрасным бургундским вином принесли из подвалов и разлили по широкогорлым кувшинам. Одна стена была увешана зеркалами. Фи смотрела в них, как кружатся танцоры. Из-за отражений казалось, будто комната уходит в бесконечность.

Арманд явно не пожалел денег на этот бал, как и его гости, которые съехались со всего Дарфелла и даже из-за его пределов. Ни один человек не пришел без костюма, хотя одни подняли фальшивые личины на макушку, а другие застенчиво смотрели в прорези, держа маски на тонких палочках. Женщины с вплетенными в волосы рубинами и жемчугом танцевали с мужчинами в искусно сшитых сюртуках. Все кланялись друг другу в пояс, когда трель флейты отмечала конец очередного движения.

Зал представлял собой море развевающихся подолов и тонких платьев-футляров, большинство в темных тонах. Фи казалось, что она смотрит на картину маслом, где краски начинают бежать, как только скрипки заводят следующую мелодию.

На фоне толпы Арманд выделялся как маяк. Фи не сомневалась, что так он и задумал. Бывший облачился в белый сюртук и штаны с золотой отделкой, а полумаску на его лице украшал врезанный в лоб бриллиант. Длинные белые перья сверкали над темными волосами. Все его кольца тоже были золотыми. Молодой господин стоял среди толпы поклонников, в основном девушек. Некоторые были ровесницами Фи, другие — на несколько лет старше. Девушка в ярком костюме павлина, с вьющимися волосами, которые сияли на фоне ее смуглой кожи, хихикала, прикрываясь веером из блестящих синих перьев.

Арманд наклонился и прошептал ей что-то, от чего она покраснела, а блондинка в черно-золотом платье предложила ему выпить из своего кубка.

Фи отвернулась. Когда-то и она была очарована внешностью и обаянием Арманда, не замечая жестокость, что скрывалась за элегантным фасадом. Теперь же у нее буквально открылись глаза, и Филоре подмечала все. То, как он предпочитал, чтобы его обхаживали поклонники, а не слуги. То, как он с удовольствием командовал ими и разбрасывался комплиментами и оскорблениями, чтобы заставить людей вцепиться друг другу в глотки. Глядя на него, Фи почти не узнавала того предприимчивого молодого человека. Может, он изменился, а может, всегда был таким, и она просто не присматривалась и не видела гниль под золотым напылением.

Фи заставила себя отвернуться и принялась выглядывать свою новую напарницу.

Шейн нетрудно было заметить. Вечеринка у Арманда началась поздно, поэтому он не подавал официальную еду, только закуски, но наемница все равно извлекла из ситуации максимум пользы. Она уселась перед сервировочным столом и от души наедалась, как и обещала. На коренастой, мускулистой наемнице нежное платье бабочки больше напоминало костюм пирата, особенно юбка, которую пришлось подоткнуть и завязать, чтобы скрыть то место, где ее порвала Фи. Прозрачные крылья уже оторвались и свисали с корсажа, а маска запуталась в кудрявых волосах Шейн, что не помешало ей осушить еще один бокал вина. В другой руке она держала четыре палочки с маринованными луковичками и мягкими белыми грибами, причем откусывала сразу от двух. Большинство гостей обходили ее стороной.