Костяное веретено - [41]

— Почему ты мне раньше не рассказала? — возмутилась она.

Фи вспыхнула.

— А ты как считаешь? Что бы ни случилось с Рэд, это ее дело, мне не стоит вмешиваться.

Шейн не удивилась, что Фи так думает. У Ненроа было золотое правило: никогда никому и ничего не рассказывать. Но Фи просто не понимала. Ее всегда окружали такие люди, как Письмовник, Шейн или ее родители, — те, которые следили, чтобы ей не было одиноко, даже если Фи того хотела. Но, судя по тому, как Рэд ласкала собаку, — близких у нее не имелось.

— А вдруг Рэд в беде и ей нужна помощь? — огрызнулась Шейн.

Фи нахмурилась.

— Сомневаюсь, что нам стоит в это лезть.

— А если ей нужна моя помощь?

Лишь произнеся эти слова вслух, Шейн поняла, как сильно хочет, чтобы они оказались правдой. Когда она бежала по рынку, держась за руку Рэд, стояла в тесной близости с ней, всего лишь на расстоянии вдоха, в переулке, в душе у нее всколыхнулись давно забытые чувства. Острая жажда…

Фи так скучно и безразлично посмотрела на нее, что воодушевление Шейн сошло на нет.

— Ладно. Глупости болтаю. Но между нами есть связь! — не отступала она. — Знаешь, бывает вот так: встретишь кого-нибудь и чувствуешь, словно…

— Если ты скажешь «любовь с первого взгляда», я запихаю эти слова тебе в глотку, — вспыхнула Фи.

Северянка удивленно заморгала: неужели обычно невозмутимая Ненроа вышла из себя? Но потом поняла: дело не в Рэд, а в принце Шиповнике и его внезапном появлении в жизни Фи.

— Я просто хотела сказать, что мы словно предназначены друг для друга. — Шейн застенчиво потерла затылок. — Наверное, как-то драматично звучит… Хотя не так драматично, как «предначертанное судьбой спасение зачарованного принца».

Она вытянула ногу и подтолкнула ею ботинок подруги.

— Да уж, — хмыкнула та, натянуто улыбаясь, затем неловко откашлялась. — Не стоило мне так резко выражаться.

Других извинений не последовало, но Шейн и на это была согласна.

— Ну что, твой призрачный принц уже заглядывал в гости? — поинтересовалась она, и тут ее озарила кошмарная мысль: — Его же сейчас здесь нет?

Шейн пристально осмотрела темный чердак, подозревая, что привидение Шиповника прячется где-то за связкой чеснока.

— Нет! — хохотнула Фи. Она подтянула к себе ноги и опустила подбородок на колени. — Пока что он появлялся лишь раз. Но с тех пор как я уколола палец веретеном, снится мне каждую ночь. Никак поверить не могу, что из всех людей веретено выбрало меня. Мне все кажется: это ошибка.

Фи рассматривала свою руку, но не с отметиной от веретена. Она не отводила взгляда от перчатки. Шейн не представляла, в чем там дело, зато точно знала, как убрать с лица напарницы это сложное выражение. В конце концов Фи легко вывести из себя.

— Хорошо, что тебе хватило ума взять с собой меня, — заявила наемница, сунув руки под голову.

Ненроа фыркнула, но ее губы тронула улыбка.

— Я помню другое.

Они окунулись в дружеское молчание, и Шейн снова подумала о Рэд.

— Если Рэд действительно из Андара, может, мы еще встретимся.

— Может, и так, — согласилась Фи. — Если я правильно помню, на островах Несокрушимых говорят: если трижды встретишь человека случайно, значит, вам суждено быть вместе. В следующий раз, возможно, ты сумеешь выудить у нее какие-то ответы, — сухо сообщила она, но приподнятая бровь подсказывала, что напарница посмеивается над Шейн.

Та скатала салфетку комком и бросила в Фи.

— Думаешь, я не заметила, как ты краснела и таращилась в стену? Принц Шиповник ведь не столетний согбенный дедуля? Дай угадаю… молод, красив, светловолос…

Фи быстро вскочила, но Шейн успела увидеть ее порозовевшие щеки. Вот и ответ!

— Пойду возьму еще одеял у Твайлы, — заявила Ненроа, распахнула люк и поспешно в нем скрылась, но напоследок высунула голову и сказала: — Поспи. Хочу выехать еще до рассвета.

— Кто бы сомневался, — проворчала Шейн, но все равно улыбнулась и вытянулась под пучками сладко пахнущего укропа, довольная окончанием разговора.

Сон в ту ночь никак к ней не шел. Фи давно свернулась под одеялом калачиком и задремала, а Шейн все смотрела в круглое чердачное окно на крошечный клочок ночного неба. Странная колыбельная Рэд затронула какие-то струны в глубине ее души, но мотив Шейн не запомнила, больше всего он напоминал ей «О, быстрые воды». Впервые за очень долгое время Шейн вдруг подумала о единственной девушке, которая разбила ей сердце.

О Каре, с черными, словно кончики крыльев чайки, волосами и глазами, похожими на зеленые ледяные волны под зимним солнцем. О той, с кем она была помолвлена на Рокриммоне.

Как можно тише Шейн повернулась на спину и вытащила из сапога серебряный кинжал. Она покрутила рукоятку: с одной стороны была выгравирована Асталуна, принцесса Луны, с другой — Дагхорн, великий покоритель моря, который спустил ее на землю. Это одна из старейших легенд островов Несокрушимых, но конец у нее не счастливый. Асталуна так скучала по родине, что на вершинах гор наколдовала огромные ледники, дабы призвать вниз лунные лучи и проложить на небо дорожку из радужных огней. Большую часть жизни принцесса провела в одиночестве, лишь в разгар зимы возвращаясь навестить Дагхорна и своих детей; когда она ступала на лунную тропинку, над землей вспыхивало полярное сияние, а следы принцессы мерцали синим и зеленым светом.