Костяное веретено - [24]
Мысли в голове неслись вскачь, но любопытство было сильнее.
— А ты не из них?
— Я этого не говорил. — Юноша поднял руку — и маленькая белая искра перескочила с кончика одного его пальца к другому. — Я очень сильный чародей Света, и ты можешь звать меня как угодно, однако… — Он склонился вперед, заглянул Фи в глаза и поймал ладонью искру. — Это чересчур официально для наших отношений, верно?
Вспомнив, какие мягкие у него губы, Фи попыталась побороть жаркую предательскую волну, ползущую по шее.
— И что это за отношения? — поинтересовалась она, скрестив руки на груди.
— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — Шиповник улыбнулся то ли дразняще, то ли многозначительно, и в животе у Фи все перевернулось.
— Считаю ее крайне маловероятной, учитывая, что увидел ты меня впервые, когда я тонула и барахталась.
Глаза принца зажглись.
— Зато ты впервые увидела меня, когда я спасал тебя из омута.
Повезло так повезло — встретила самого легендарного персонажа в истории, а он оказался любителем пофлиртовать.
— Это не считается, — решительно возразила Фи. — Мне бы не пришлось тонуть, если б не проклятое веретено, так что из-за тебя я и очутилась в воде.
— И не поспоришь! — рассмеялся Шиповник.
Грациозно поднявшись, он сошел по ступеням и встал перед Фи. Принц оказался высоким — в озере она этого не разглядела, — а еще стройным и, по всей видимости, великим магом. На губах у него играла улыбка, а сам он пьяняще пах розами. Фи прикусила губу изнутри, как Шейн, которая щипала себя за кожу, пытаясь прогнать морок. Увы, Шиповник не исчез; если Фи не ошиблась, то когда он спускался по лестнице, его плащ прошел сквозь резные перила.
Вдруг ее озарило.
— Ты призрак? — спросила Фи, очарованная и немного встревоженная. На древние легенды не всегда можно положиться. А вдруг спящий принц давно умер?
— Едва ли, — фыркнул несколько оскорбленный Шиповник.
Но Фи ему до конца не поверила. Она подняла руку и провела по его груди. Ладонь прошла насквозь, Филоре ничего не почувствовала — ни давления, ни изменения температуры, было лишь странное ощущение, будто ее слегка задел разряд электричества, оставшийся в воздухе после грозы.
Волоски у нее на руке поднялись дыбом, и Фи на пробу пошевелила пальцами.
Шиповник опустил взгляд на то место, где ее ладонь исчезала в его плаще.
— Слишком интимное прикосновение для человека, который так и не представился.
Ненроа быстро отдернула руку, и щеки ее обдало жаром.
— Меня зовут Фи, — рассеянно сказала она. — Ничего не понимаю. В озере ты был таким осязаемым. Я… ощущала тебя.
От воспоминаний ей стало не по себе, но она постаралась сдержаться.
— Я же говорил, я могущественный чародей. — Шиповник рассеянно повел рукой над захламленным столом хозяина. Пальцы прошли сквозь бумаги и письменные принадлежности, ни единое перышко не шелохнулось. — С помощью магии я являюсь пред тобой, точно так же, как спас тебя в озере. Хотя должен предупредить: это отняло почти все мои силы. Боюсь, пока не восстановлю их, не смогу тебе помочь.
— Помочь мне? — переспросила Фи. — Как?
— Разрушить заклятие беспробудного сна, конечно. — Он сделал шаг к Фи, и ей показалось, будто пламя в жаровне замерцало. — Ты ведь моя спасительница!
У Фи снова что-то неприятно сжалось в груди, она ощутила тяжесть ответственности, к которой совершенно была не готова. У нее полно своих проблем — и даже имеется собственное проклятие.
— Ты хоть понимаешь, о чем просишь? — хрипло возмутилась она.
— Просто пройди сквозь Терновый лес, отыщи путь в спящий замок и разбуди меня.
Он не сказал «поцелуй», но Фи услышала это слово так же громко, как если бы принц его прокричал.
— Увы, твоя информация устарела, — огрызнулась она. — Во-первых, мы сейчас в другом королевстве, Дарфелле. Андар наводнили охотники на ведьм. Даже если удастся не попасть им в лапы, пустоши вокруг твоего замка полны смертельных ловушек. Почти все, кто туда забредает, просто исчезают. И еще ни у кого не получилось пройти сквозь Терновый лес.
Еще в свою бытность кладоискательницей Фи пару раз думала попытать счастья — и не ради авантюрной затеи снять проклятие, а из-за книг и потрясающих исторических находок, которые должны были сохраниться в заброшенном замке. В конце концов она решила, что это слишком опасно, — а ведь тогда Ненроа часто шла на риск во имя острых ощущений.
Брови принца сошлись в одну линию.
— Сколько именно я уже сплю?
— Сто лет, — откликнулась Фи и тут же пожалела, что немного не приукрасила: Шиповник так зажмурился, будто она врезала ему по лицу.
— Мне и правда казалось, что прошло много времени, — прошептал он. — Я знал, это были долгие годы. Но сто лет?.. — Шиповник поджал губы.
— Мне жаль, — чуть слышно сказала Фи.
Ей тяжело было смотреть на принца: слишком знакомым стало выражение его лица. Такое же было и у нее в ту ночь, когда ей пришлось под проливным дождем добираться до башни Письмовника. Она стояла у него на пороге растрепанная и промокшая до нитки, обреченная на проклятие, у нее ничего не осталось и некуда было пойти. Такое же лицо смотрело на Фи из зеркала, когда она отчаянно искала способ избавиться от метки Бабочки.
