Костолом - [59]

Преодолевая внезапно напавшую лень, Ксения стягивает шмотки, запихивает их в пакет для стирки и тащится в ванную. Уже там, стоя под прохладными пунктирными струями и дрожа всем телом, она слышит странное — будто бы кто-то говорит, совсем рядом… Через стенку. Кажется, Ольга снова заселилась в тот же люкс, что и в прошлый раз? Но с кем она разговаривает? Преодолев смущение, Ксюха выключает воду, притаскивает из комнаты стул, пододвигает его к стене, карабкается вверх и, затаив дыхание, будто движение воздуха по трахеям способно ей помешать, льнёт ухом к подёрнутой пылью и паутиной решётке вентиляционного отверстия.

* * *

— Ну, и чего ты добилась? Вот, теперь даже искупаться самостоятельно не можешь. Не трогай — бинты намочишь.

— Мам, ну прости, я не специально. Я просто хотела напугать вас, чтоб вы от меня отстали.

— Можешь считать, у тебя получилось. Когда твой дядя позвонил мне в четвёртом часу утра, я чуть сердечный приступ не схватила — причём ещё до того, как он объяснил, в чём дело. Просто я такого голоса у него никогда не слышала. Я даже не подозревала, что он так умеет… Разговаривать. Таким голосом в смысле.

— Ну ничего же не случилось, мам!

— Ничего? Я думала ты взрослая, а оказывается, у тебя мозгов не больше, чем у детсадовки! Ты хоть подумала, что просто могла не рассчитать, нажать чуть сильнее, да хотя бы поскользнуться в ванной и напороться на нож? Подумала?

— Мам, ну…

— А о шрамах ты подумала? Ты пока только растёшь, на тебе всё заживает, как на собаке — а что если до конца не заживёт? Так и будешь с этим уродством на руках всю жизнь ходить?

— Шрамы можно прикрыть татуировками, я в одном сериале видела…

— Видела она.

На долгих полторы минуты разговор прерывается — голосов не слыхать, зато шум воды кажется усилился.

Когда же диалог возобновляется, Ксения уже держит ухо востро. Смысл беседы Ольги с дочерью для неё непонятен, так же как не понятно ей то, что они в принципе ночуют вместе — ведь она знает, что Алиса должна была остаться у Яна. Ей до трясучки стыдно подслушивать, но она находит себе извинение, и стыд потихоньку сходит на нет — она убеждает себя, что невольное вторжение в чужую жизнь, сиюминутное и ничего не значащее — это такой способ отвлечься от кошмаров жизни собственной. Kак посмотреть серию «Дома-2» или стрим любимого блогера. В общем, ничего такого — терапия, безобидная и почти не аморальная.

— Мам, ну не злись… Ничего же не случилось.

— Алиса. Прекрати повторять одно и то же. Ты даже не представляешь, как меня бесит эта твоя дурацкая фразочка.

— Мам… Почему?

— Потому что случилось очень даже много чего. И да — я злюсь и буду злиться. На тебя и… на себя.

— Мам? Ты что — опять плачешь?

Шум воды затихает, уступая место невнятному хлюпанью.

— Иди высуши голову и ложись спать. А я попробую забронировать билеты. Вылетаем первым же рейсом.

Наконец отлипнув от вентиляционного отверстия, Ксения снимает полотенце с крючка и обтирает уже и так почти сухое тело. Протирает правую ладонь перекисью водорода и обвязывает бинтом из аптечки — нетуго, как умеет. Промакивает волосы бумажной салфеткой, накидывает растянутую домашнюю футболку и прямо так, без белья, возвращается в комнату. Усталость валит с ног, стрелки часов опасно приближаются к рубежу, за которым прячется новый рабочий день, ноги гудят от долгой ходьбы, а плечи — от ноши, что была сегодня на них взвалена. В голове — пустота. Ксения пытается забить слово «осознание» в мозг, как в строку поиска. Мозг изъеден чёрными дырами — результатов не найдено. Есть хочется неимоверно, а пить — ещё больше. Но сил подняться и взять бутылку воды с Женькиной тумбочки уже нет. Ксю лежит на кровати, неподвижная, как имитация самой себя — как вяленая мумия из Эрмитажа. Вакуум в сознании. И лишь на дне грудной клетки — аккурат между сжимающимся в голодных спазмах желудком и едва сокращающимися полусонными лёгкими — трепыхается хорошо знакомое: «Ксюшенька, девочка моя, ты уже закрыла свой гештальт?». Ксюхе хорошо и спокойно — она будто гоняет по небу верхом на облаке под любимую музыку. Да, милый, закрыла. Спокойной ночи.

12. Муравьиная ферма

Что такое отходняк, Ксюха не знала, поэтому проснувшись через пару часов и обнаружив голову гудящей, горло саднящим, а тело — будто расплющенным асфальтоукладчиком, она подумала: «Так вот оно какое, похмелье». И только плеснув в лицо ледяной воды и запив наждачкой скребущие спазмы в глотке тёплой минералкой, вспомнила, что не пила. Ни вчера, ни позавчера… Она вообще никогда не напивалась до такого состояния, чтобы поутру чувствовать себя зомби, а обо всех прелестях абстинентного синдрома знала лишь благодаря красочным рассказам Женьки. Сама Женька, легка на помине, возникла в дверях комнаты, производя впечатление именно такое, о природе которого размышляла наспех одевающаяся в форменное платье Ксения.

— Хреново выглядишь. Роза ждёт на кухне, давай побыстрее… Блин, я вообще не спала, мы с Валерой, короче, ты понимаешь. Щас завтрак накроем и надо будет хоть капельку вздремнуть. Эй, Ксюх, ты чего, держись, держииись!

Подскочив в два прыжка, Женька подхватывает вот-вот норовящую рухнуть навзнич подругу и, превозмогая тремор в собственных конечностях, укладывает ту на застеленную кровать.