Костолом - [56]

Озираясь в поисках идеи, Ксения обнаруживает на стоянке два автомобиля — Артурову «бэху», которую он отчего-то до сих пор не сменил, а ведь она бита и не раз: гонять пьяным, с визжащей на пассажирском сидении спутницей, для него — своего рода традиция. Только вот визжать приходилось беззвучно, зажёвывая ладонь — Артур терпеть не может крики, он любит, когда на него смотрят с трепетом, распахнув глаза в немом ужасе, а рот при этом держа на замке. Вторая тачка — салатовый «Матиз». Ксюха скользит по полу веранды, петляя меж грязной посуды и облепленных мошкарой объедков. На низком пластиковом столе, возле входа в дом ею сразу примечена красная лаковая сумка, а красные лаковые лодочки — под столом. Видно, барышня серьёзно готовилась к свиданию, подбирала аксессуары тон-в-тон, не предполагая, что хозяин рандеву её стараний не оценит — для него сохранность паркета важнее завершённости образа.

О том, что девчонка новенькая, догадаться не сложно. В соцсетях Артур всё ещё «в поиске», да и на семейном торжестве её не было — такую примечательную мадемуазель уж кто-нибудь из гостей да и запостил бы на свою стену. При этом дверь в дом приоткрыта, а сумка со всем содержимым — брошена как зря. Значит, девушка — не пленница. То есть у них пока конфетно-букетный. И она точно не проститутка — те не носят рукава-фонарики, не водят «Матиз» и не зажигают с клиентами под Кетти Перри. Ксения осторожно тянется к сумке — внутри мобильный, ключи от машины, кошелёк, косметичка, пачка презервативов. Точно новенькая: Артур не пользуется кондомами — это ж как целоваться в противогазе. И снова удача — блокировка на телефоне снимается без всяких кодов, и Ксения наскоро набирает свой номер, жмёт на вызов, сбрасывает. Теперь осталось только ждать момента. Пока те двое отплясывают, периодически отхлёбывая шампанского прямо из горла, она возвращается к изгороди — к своему тайнику, чтобы привести себя в полную боевую готовность и вернуться к дому уже во всеоружии.

* * *

Может показаться, что в задницах у них — перпетуум-мобиле, ибо они уж битый час отплясывают, ни на шаг не приблизившись к спальне. Это порядком утомляет, но вот наконец-то Артур делает музыку погромче, а сам, пробурчав что-то — слов Ксения из-под окна террасы не слышит — исчезает в глубине дома. Видно, шампанское дало о себе знать. Это ненадолго, а значит у Ксении считанные мгновения. Она достаёт из кармана поставленный на беззвучный телефон и набирает номер. Она боится, что из-за музыки звонок будет неслышен, но рингтон грохочет так, что перебивает даже заглушённые стеклом басы.

— Артурчик, я на минуту! — пищит дева в пустоту и выходит на террасу.

— Не кричи. — Слышит она у своего уха, обнаруживая на своих губах чужую ладонь, а у своего бока — холод заточенной стали. — Кивни, если поняла.

Дождавшись кивка, Ксения на свой страх и риск отнимает руку от дрожащего влажного рта, при этом ещё твёрже прижимая перочинный ножик к изгибу тонкой талии.

— Не убивайте. У меня немного денег, но мой парень, он заплатит, — лепечет деваха, и Ксению накрывает расслабляющей волной облегчения. Не заплатит, дорогая, не заплатит.

— Бери сумку, забирай туфли и мигом в машину. Чтоб через секунду тебя здесь не было. И помни — я знаю всё о тебе, и если ты кому-нибудь заикнёшься о том, что вообще была здесь…

— Я поняла! — Деваха подбирает сумку, опасливо косясь на всё ещё мельтешащий в поле её зрения ножичек, прыгает в авто и достаёт ключи.

Пока копошится с зажиганием, Ксения забирает у неё мобильник, стирает свой номер из истории звонков, вынимает аккумулятор и бросает в заросли отцветших пионов. Она даже любезно отворяет прикрытые ворота, освобождая беглянке путь, и молится лишь о том, чтобы та без происшествий добралась до дома — из-за выпитого шампанского и пережитого стресса рука её не тверда.

— Света, ты куда? — Хозяин выскакивает на веранду раздетый по пояс и тут же принимается набирать чей-то номер на мобильнике. — Ай, сука, найду — выебу, — сплёвывает он, услышав в трубке закономерное «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети».

Ксения наблюдает за этим из тени дома. Тошнота снова подступает, обволакивая гортань, язык, грудину фантомной, дурно пахнущей слизью. С ножичком на такого борова не пойдёшь, и в глубоком кармане олимпийки она нащупывает кое-что поинтереснее.

— Кто здесь? Света, это ты?

Слышит звон, да не знает, где он. Артур опасливо озирается, его корпус звенит напряжением, а руки сами собой собираются в стойку. Но он не знает, откуда ждать подвоха — обходит дом с крыла, заводя себя в ту самую тень, где его уже ждут.

— Уехала твоя Света. А вот я никуда не тороплюсь. — Удержаться от пафосной реплики Ксюше не удаётся.

Прежде чем повреждённая временем и возлияниями память выдаёт Артуру ответ, откуда ему вообще знаком этот женский голос, он падает на земь, сражённый нехилым зарядом новенького электрошокера.

* * *

Пацан — на вид цыган, лет не больше шестнадцати — пристал к ней на выходе из хозяйственного и изначально спросил сигарету. Потом попросил денег, затем предложил купить ворованный айфон — заблокированный и бесполезный, а под конец, завидев торчащую из полупрозрачного пакета с покупками коробку с ножом, чуть помялся да и выставил на продажу самое дорогое, что у него было. Электрошокер — в заводской упаковке, всего за тыщу. Тоже ворованный, и поди знай откуда, да только его происхождение никого из участников сделки не волновало. Кому какая разница, если работает? А он работает — цыган при потенциальной покупательнице его распечатал и собирался было опробовать на блуждавшей неподалёку кошке, но в итоге, поддавшись чарам Ксюхиного негодования, опробовал на себе. Совсем чуть-чуть. Если переборщить — можно не откачать потом. Так он сказал.