Костолом - [10]
Так и не дождавшись подругу к обеду, Женьке прошлось накрывать столы самой. A на Ксюхе — вся грязная посуда. Всё по-честному!
Закончив мыть посуду, измотанная Ксюша выходит в холл. Есть свободный часик, есть тяжёлые мысли — самое время посмотреть телек. Ищет пульт, шарит по холлу глазами, подслепшими от яркого солнечного света, врывающегося в помещение сквозь огромные незанавешанные окна, и застывает на месте снова. Уже второй раз за сегодня! Роскошная молодая шатенка, неуклюже затащив два розовых саквояжа на три крылечных порога, бросает их на пол, в точности повторив свой же жест — прямо как тогда, на перроне, и подходит к стойке ресепшна. На самом деле, стойка здесь лишь для виду. Все заезды — групповые, и распеделены они на сезон вперёд. Гостями Розу обеспечивают агентства-партнёры, а людей «с улицы» здесь и не бывает… Шатенка нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Ксюшу она не замечает.
— Эй, есть кто-нибудь?
Ксю не видит лица незнакомки — она видит лишь её шикарную задницу, туго обтянутую лёгкими брючками — но всё же ей кажется, что незнакомка улыбается. От неё так и веет… лёгкостью. И голос у неё такой звонкий!
— Ау-у!
— Иду я, иду, — из служебного помещения, что за стойкой, появляется Женька, и Ксюха едва успевает шмыгнуть обратно за дверь кухни и остаться незамеченной. Сцену общения двух дам ей приходится наблюдать уже из укрытия.
— Вы чего-то хотели?
Женька бесцеремонно осматривает гостью с ног до головы, непонимающе покачивая головой. Ксюша не может сдержать улыбки: подруга себе не изменяет. Да, гостья — экземпляр для здешних просторов редкий, но какой-то же такт должен быть!
— Девушка, а во сколько у Вас в гостинице чек-ин? Сейчас уже полтретьего, номера должны быть готовы…
— Чего-чего? — Женя морщится, поднося раскрытую ладонь к уху. Будто не расслышала.
— Чек-ин во сколько… — кажется, гостья уже смущена.
— Словечки-то какие… Тоже мне! Здесь Вам, мадам, не Дубай. А заезд у нас уже был. Вчера. Все, кто надо, уже заехали, — не сдаётся она, явно наслаждаясь смущением гостьи.
— Но у Вас же есть свободные номера? Есть, я знаю, — вкрадчиво парирует шатенка, слегка перегибаясь через пластиковую стойку.
— Интересно, откуда это у Вас такие сведения? — уже Женькина очередь смущаться. — Остался только люкс. Шесть пятьсот за сутки на завтраках, а если Вам нужен полный пансион…
— Вот и славно, — немного покопавшись в маленькой ручной сумочке, шатенка выуживает блестящую визовскую кредитку. — Мне люкс на завтраках, пожалуйста, и…
— Мадааам, — перебивает её Женя. — Говорю же: здесь Вам не Дубай!
Вновь оторопевшая гостья уже и не знает, что думать, пока наконец не перехватывает направление Женькиного взгляда. Работница одновременно с удивлением, любопытством и насмешкой разглядывает банковскую карту.
— Ах!
Шатенка прячет карту в сумку и извлекает пачку наличных. Какова беспечность! Кажется, она на плече целое состояние таскает. Ксюша, превозмогая непонятные ещё, но однозначно неприятные чувства в отношении нежданной гостьи, мысленно всё же советует той хотя бы на базар не суваться. Столичная штучка, сразу видно. Волосы роскошные, цвета молочного шоколада, глянцевыми локонами спускаются до лопаток. Фигурка — огонь. Стройная, грудь стоит, попка крепкая и округлая. А ножки… Даже в свободных брюках понятно, насколько они стройны и изящны. Салатовые босоножки открывают обзору идеально напедекюренные стопы — алые ноготочки, гладкие пяточки. Ксения с сожалением оглядывает свои руки: шелушающаяся от латекса и бытовой химии кожа, коротко остриженные бесцветные ногти, ещё не зажившие после виноградных злоключений царапки… Да у этой фифы ноги ухоженнее, чем у неё руки! Ощутив свою полную некчёмность на фоне новой почти знакомой, она глотает комок зависти-ревности. Немудрено, что у Костолома такая девушка. Он — особенный, с этим никто не поспорит, пусть и смысл этого словa далеко не всегда очевиден. И девушка у Костолома особенная — ему под стать.
— Ладно. — Женя протягивает документы для заполнения, и, пока гостья в новеньком бланке карябает казённой ручкой, прикованной к стойке истёртым шнурком («Шоб не спёрли», как Роза говорит), сама она делает ксерокопию её паспорта. — На самом деле, люкса два свободных.
— Целых два? И какой из них Вы посоветуете? — не отрывая глаз от листка и не гася улыбки, спрашивает визитёрка.
— Если честно, то Вам я посоветую тот, что на третьем этаже. Там веранда общая, но в комнатах живёт только персонал. Ну как живёт… Ночует. Да и немного нас здесь. А второй весь заселён мамками с детками. Сами понимаете…
— Пожалуй, воспользуюсь Вашим советом. — Гостья улыбается, и под очарованием её улыбки тает даже Женька.
Шатенка уже тащит свои чемоданы вверх по узкой каменной лестнице, зажав в зубах выданный ключ (старинный, с брелоком — не какая-то там новомодная электронная карточка). Едва она скрывается из вида, Ксения покидает своё укрытие, стараясь сделать это как можно непринуждённей.
— А, Ксюх! — заметив подругу, Женька сияет. — Закончила уже с посудой? А я тебе щас такое расскажу! У нас новая постоялица. Роза ещё не в курсе. Я её на люкс развела, прикинь. За шесть пятьсот! А она даже не торговалась! Пускай поживёт на третьем — не всё же люксу нашему годами простаивать… Хорошо хоть я на днях там прибралась… — она мнётся, будто взболтнула лишнего. Ещё бы не прибралась — после того, как знатно покувыркалась там с каким-то саратовским курортником. Эх, знала бы тётка, чем её племяшка по ночам занимается… — Вот Роза удивится! Шесть пятьсот! А баба эта — ну, которая заехала — выглядит… Ну как звезда прямо! Интересно, что она здесь забыла…
Любимая подруга убита, и кажется, я знаю, кто это сделал. Он ходит рядом, но его не поймать. И пока я пыталась бороться с тьмой, что внутри, зверь подбирался всё ближе. Теперь моя цель — убить зверя.Метки: разница в возрасте, спорт, триллер, детектив, повседневность, повествование от первого лица, учебные заведения, элементы фемслэша. Без привязки к конкретной геолокации. Абстрактный город некой европейской страны, где люди носят самые разные имена.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.