Кошка с разноцветными глазами - [7]

– А чего? – не понял полосатый кот. – Живем же. И будем жить. Свалка – она и в Африке свалка. А как звучит, нам без интересу. Главное – жрать подавай. Каждый день, промежду прочим.

– Стабильность – это радует, – кивнул лысеющий кот.

– Нет, нет, – жестко заметила персидская кошка. – Кафе. Только кафе. Если мы жили на свалке, то наше потомство должно выбираться на белый свет. А уж потомство во втором поколении и подавно. Скоро у тебя, дорогая, будут котята, – кивнула она, словно вопрос был уже давно решенным делом. – Не хочешь же ты, чтобы их утопили? Чтобы они передохли от голода как самые последние помоечные собачонки.

– Не, – заметил полосатый кот, – мы, конечно, на разных там выставках медалей не отхватывали, в цирках там заграничных не работали, честно промышляли в границах родного района, но позволю заметить, на свалке с голода не подохнешь. Свалка – она навсегда. Свалка – это то, что нам хранить, беречь и преумножать.

– Ах, оставьте, Степан Фомич, – поморщилась персидская кошка. – Это же совсем не тот уровень. Котята с первых дней должны приобщаться к чему-то красивому, вечному. Завтра же, дорогая, отправим тебя в подходящее кафе. И, кстати, подыщем тебе подходящую пару.

Рядом тут же объявился поджарый сиамский кот с голубыми глазами, заинтересованно оглядывающими Кэти со всех сторон.

– Он тебе подойдет, милочка, – заявила персидская кошка тоном, не терпящим ни малейшего возражения.

– Безусловно, – поддакнул лысоватый кот.

Сиамский красавец не проронил ни слова, зато одарил Кэти таким взглядом, что ее передернуло. Но отступать было некуда. Повсюду разлеглись коты и кошки, ведущие душевные разговоры о самых, что ни на есть реальных вещах.

Все собравшиеся веселились, как могли. Персидская кошка ласково ворковала, лысоватый кот услужливо поддакивал, полосатый пытался спорить и торжествовал, когда ему казалось, что у него получалось вставить умную мысль. Сиамский сердцеед прохаживался невдалеке, а захлебывающаяся злой радостью компания бойцовых котов вразнобой завывала фальшивыми голосами: "Посмотри на моего кисаньку-котенка!" Кэти, любившая эту песню до боли в груди, сейчас готова была заткнуть уши. Да только кошки не затыкают ушей.

Ситуация выглядела странной и обыденной одновременно. Никто ни разу не спросил мнения Кэти, но будущее ее уже успели расписать чуть ли не по минутам. И Кэти начало казаться, что никакого другого будущего у нее и быть не может. А звезды? Что звезды… Звезды далеко, в отличие от свалки, кафе с бледными панелями витрин и сиамского красавца в качестве наиболее подходящей пары.

– Все мои котята размещены исключительно среди хороших семей, – голос персидской кошки перекрывал всеобщую болтовню и стучал в голове неприятными молоточками. Кэти сжалась в маленький, почти неприметный комочек. Теперь она не осмеливалась даже поднять голову, а смотреть под ноги осточертело. Кошечка чуть развернулась и увидела вернувшегося невесть откуда призрачного кота с мертвыми глазами.

9

Улыбка расцвела на мордочке Кэти. От волнения она не могла произнести ни слова.

– Шагни влево, – прошептал кот.

"Зачем?" – спросили глаза Кэти.

– Шагни, – повторил призрачный собеседник. – Быстрее. Иначе может быть слишком поздно.

Кэти шагнула… и снова почувствовала под ногами бетонную ступеньку. Но холм с сотнями кошек и котов никуда не делся. Кэти охватило неизъяснимое чувство. Она верила, что стоит на лестнице, ведущей к звездам, и в то же время продолжает оставаться на холме, где ведутся нескончаемые разговоры о реальности и ее необходимых составляющих. Кот молчал. Он то растворялся во тьме, то вновь проявлялся, сверкая сапфирами глаз. И когда он исчезал, звезды тускнели, а склоны холма угрюмо очерчивали близкие горизонты. Зато когда он вновь кидал на Кэти свой проникновенный взгляд, и холм, и кошки, и предписанное будущее терялись в странном голубом свете. А рядом возникала пустота, и лестница снова тянула свои ступени к мерцающим искоркам над головой почти неприметной кошечки.

Наконец он удержался и не исчез. Посторонние кошки тоже остались на местах, но превратились в полупрозрачные силуэты. А их разговоры слились с шумом ветра и перестали отвлекать Кэти.

– Зачем ты свернула? – сердито спросил кот?

– Там не было ступеньки, – не менее сердито ответила Кэти. Никому не позволяется ругать порядочную кошку, тем более в ее собственную ночь.

– Но ведь я прошел! – воскликнул кот.

Кэти хмыкнула.

– Ты думаешь, что я умею ходить по пустоте?

Кэти хмыкнула еще раз. А что делать? Гораздо легче убедить себя, что не было там никакой ступеньки, чем найти причину, по которой она все-таки свернула в сторону.

– Я не умею, – печально ответил кот на свой вопрос. – Я многое не умею. И все-таки там можно было пройти. Жаль, что ты этого не сделала.

Его сияние поблекло, и сам он начал растворяться.

– Постой, – крикнула Кэти. – Я не хочу ко всем этим кошкам.

– Нельзя оставаться на звездной лестнице до скончания веков, – бесстрастно объяснил кот. – Я хожу по ней лишь в Ночь Странных Кошек. А ночь на исходе. Придет утро, и мои дороги протянутся в совершенно иные места.

– Не уходи, – жалобно попросила Кэти. – Подожди еще чуть-чуть. Я совершенно запуталась. Я никак не могу понять… ведь мы уже забрались слишком высоко. Откуда здесь взялись другие кошки… И холм… И ржавые банки… Сейчас они не кажутся мне настоящими, но как только ты исчезаешь, все это немедленно оборачивается реальностью.