Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг - [204]

— Да, — согласился Креддок, — и вам в особенности, вы так далеки от мира кино. Не в курсе, у кого там на кого зуб, кто кому перебежал дорожку и так далее.

— Я знаю несколько больше, чем вы думаете, — сказала мисс Марпл. — Вы посмотрите, все эти журналы я тщательно проштудировала. — Она указала на солидную кипу.

Дермут Креддок, сам того не желая, рассмеялся.

— Ну и ну! Вы сразили меня наповал!

— Между прочим, они весьма занимательны, — сказала мисс Марпл. — Стиль, правда, не очень, если это вообще можно назвать стилем. Признаться, я немного разочарована — со времен моей молодости ничего нового в таких журналах не появилось. Тогда были «Современное общество», «Пикантные новости» и тому подобное. В общем, тоже сплетни. Скандальные истории. Ну и сейчас только и пишут, кто в кого влюбился да кто с кем развелся. У нас здесь, в Сент-Мэри-Мид, судачат на те же темы. И в Новых Домах тоже. Человеческая натура везде одинакова. И опять-таки возникает вопрос: кому так необходимо расправиться с Мариной Грегг, что даже после того конфуза на приеме он продолжает слать письма с угрозами и даже продолжает убивать. Наверное, у этого человека… — И она легонько постучала пальцем себе по лбу.

— Да, — согласился Креддок. — Вполне возможно. Только симптомы таких заболеваний далеко не всегда проявляются.

— Именно, — с жаром поддержала мисс Марпл. — Второй сын старой миссис Пайк, Артур, всегда казался совершенно нормальным и разумным. Можно сказать, даже чересчур, но на самом деле психика у него была никудышная. То есть он был попросту опасен А с виду человек как человек — тихий и вполне всем довольный. Миссис Пайк всегда говорила про него «мой тихоня», а сейчас он в психиатрической лечебнице «Фэйруэйс». Там его и раскусили, доктора говорят: крайне интересный случай. А ему это даже лестно, что он такой необыкновенный. Так что конец у этой истории счастливый, но пару раз миссис Пайк, что называется, едва ноги уносила.

Креддок мысленно перебрал всех из окружения Марины Грегг, кто мог бы страдать тем же заболеванием, что и второй сын миссис Пайк.

— Итальянец-дворецкий, — продолжала мисс Марпл, — которого убили. Накануне своей смерти — в тот самый день! — он ездил в Лондон. Известно, что он там делал? Если вы, конечно, вправе мне это рассказать, — понимающе добавила она.

— В Лондон он приехал утром, в половине двенадцатого, — сказал Креддок, — чем он там поначалу занимался, никому не известно, но без четверти два он появился в банке и внес пятьсот фунтов наличными. Могу сказать также, что причина, по которой он якобы поехал в Лондон — навестить родственника, то ли внезапно заболевшего, то ли попавшего в беду, — не подтвердилась. Ни у кого из родичей он в тот день не был.

Мисс Марпл многозначительно кивнула головой.

— Пятьсот фунтов, — повторила она. — Весьма примечательная сумма, правда? Не сказать, что очень солидная. Вам не кажется, что это, возможно, был только первый из целой серии вкладов?

— Очень может быть, — согласился Креддок.

— Возможно, у человека, которого он шантажировал, больше наличных денег просто не нашлось. Дворецкий мог сделать вид, что эта сумма его вполне устраивает, или взять ее в качестве первого взноса, а остальные деньги тот обещал добыть в ближайшем будущем. Едва ли человек, решивший устроить вендетту Марине Грегг, находится в стесненных обстоятельствах. Пожалуй, надо отбросить и другую версию: что кто-то специально нанялся работать на студию либо слугой или садовником в дом. Правда, такой вариант все же исключать нельзя, — поправилась мисс Марпл, — но это лишь в том случае, если человек этот был лишь исполнителем. Отсюда и поездка в Лондон — к заказчику.

— Именно. В Лондоне сейчас Ардуик Фенн, Лола Брюстер и Марго Бенс. Все они были на приеме. Каждый из них мог встретиться в Лондоне с Джузеппе между одиннадцатью и без четверти два. В эти часы Ардуика Фенна в конторе не было, Лола Брюстер тоже отсутствовала — якобы ходила по магазинам, Марго Бенс в студии тоже не было. Кстати…

— Да? — откликнулась мисс Марпл. — Вы хотели что-то сказать?

— Вы спрашивали, — вспомнил Дермут, — насчет детей. Которых взяла на воспитание Марина Грегг, когда у нее еще не было своего ребенка.

— Спрашивала.

Креддок рассказал про Марго.

— Марго Бенс, — задумчиво произнесла мисс Марпл. — А у меня ведь было ощущение, что кто-то из них в этом замешан…

— Не представляю, чтобы после стольких лет…

— Да-да. Конечно. Такое трудно себе представить. Но много ли вы, мой дорогой Дермут, сталкивались со страданиями детей? Вспомните собственное детство. Не было ли там какого-нибудь события, весьма пустячного и несущественного, тем не менее заставившего вас страдать? Нечто, вызвавшее у вас боль, чувство незабываемой обиды? Была, если помните, такая мудрая книжка, написал ее замечательный писатель, мистер Ричард Хьюз[265]. Забыла, как она называется, но там речь идет о детях, которые попали в ураган. Да, ураган на Ямайке[266]. И что же вы думаете, произвело на них самое сильное впечатление? Их кот, который, ополоумев, носился по дому. Именно этот эпизод сконцентрировался в их памяти. Именно в этом отразился весь ужас, напряжение и страх, какие они тогда испытали.