Кошка, которая все видела. Молчаливый свидетель - [58]

Игнорируя звук телевизора, доносящийся сверху, Бруно прокрался по коридору, жалея, что у него нет хвоста, как у кошки, для баланса. Он представил, как хвост тянет его влево, когда он спотыкается о ковер и чуть не падает вправо.

В конце прихожей Бруно открыл ведущую на кухню дверь, впустив лучи закатного солнца. Металлические поверхности искрились ослепительными вспышками. Стены кухни цвета лайма в ярких солнечных лучах ослепили Бруно. Мальчик застыл между светом и тьмой.

Когда способность видеть восстановилась, Бруно не потребовались усы, чтобы найти первую подсказку: у мойки сушилась кошачья миска. Мальчик тут же сфотографировал доказательство.

Также усы не понадобились ему для того, чтобы засечь преступление против чистоты.

Рабочие поверхности были заставлены заплесневелыми коробками из-под пиццы. На сковородах в океанах застывшего жира виднелись куски старого мяса. Раковина была полна застоявшейся воды.

Бруно не понимал, как люди могут так жить. Что превратило Леона в лентяя? Неужели татуировки и употребление наркотиков?

Мальчик обыскал кухонные шкафы, нашел травы и стиральный порошок, но там не было никакой кошачьей еды. Одной фотографии недостаточно, чтобы уличить мерзкого похитителя котов.

– Нужно идти наверх! – решил Бруно, глубоко вздохнув.

На линии звучала музыка, и, ожидая, Джим чувствовал воодушевление и вдохновение; его мысли вращались с необыкновенной скоростью.

– Два преступления распутаны в один день! – хвастался Джим Филипу Марлоу. – Как только я расправлюсь с этим делом, мы тайком от всех выпьем по бокалу вина!

Жилка на лбу начала пульсировать быстрее. Джим прижал ее влажным носовым платком.

Когда его наконец соединили с начальником городского совета Брайтона, у того был недовольный голос человека, которого заставили прервать совещание. И тут Джим поймал взгляд Марлоу и быстро положил трубку.

– Что не так? – спросил Джим у Филипа Марлоу.

Пот градом тек со лба детектива, и он едва успевал утирать его платком. Соленые струйки лились по щекам и капали с подбородка на карты городских коллекторов и изображения Одноглазого.

– Ты утратил веру в меня? Или это я разуверился в тебе?

Жилка над бровью истерически забилась. Внезапно Джим увидел строение вен на своем пылающем лбу.

Детектив посмотрел на карту коллекторов, ожидая обнаружить решение задачи. В отчаянии Джим перерыл документы, его пальцы перебирали заявления и фотографии.

– Не смотри на меня так! – рявкнул он, раздраженно нацелив палец на Марлоу, а затем стукнул кулаком по столу.

И тут же мысленно увидел сетку вен на шее и плечах.

Бруно закрыл за собой кухонную дверь, преградив доступ солнечным лучам. Свет, льющийся от фонарика на лбу у мальчика, освещал ему путь по скрипящему коридору.

Что бы подумала кошка, почувствовав запах, доносящийся сверху? Это было похоже на то, как пахнет сгоревшая жареная картошка. Бруно поднимался по лестнице, и от этого запаха у него начинала кружиться голова.

Наверху лестничный пролет был освещен лучом заходящего солнца, проникавшим через приоткрытую дверь спальни. Доносился шум телевизора. Мальчик стал на четвереньки и заглянул в комнату.

Бруно увидел пару ног (одна ступня была босой, другая в тапке), но угол обзора не позволял ему рассмотреть призрачную женщину полностью. Мальчик видел, что ее голова свесилась набок; должно быть, старушка спала.

Выпрямившись, Бруно пошел на запах. И тут – то ли по телевизору, то ли на улице – раздался вой полицейской сирены.

Бруно продолжал подниматься на чердак, и вновь свет, льющийся у него со лба, осветил несколько весьма любопытных объектов. На одной из ступенек мальчик обнаружил куполообразный стеклянный сосуд. Бруно поднес его к носу и чихнул от сильного запаха пережаренной картошки.

Поднявшись еще на несколько ступеней, мальчик нашел весы, похожие на те, что стояли на прилавке магазина мистера Симнера.

Наконец Бруно забрался на последнюю ступеньку, толкнул дверь и зашел на чердак. Яркий солнечный свет и головокружение от царящего запаха заставили мальчика закрыть глаза ладонями. Затем он медленно убрал руки от глаз.

Каждая спальня на чердаке неповторима, и спальня Леона не стала исключением.

Здесь было гораздо более душно, чем у Бруно; пахло, как в теплице, полной гниющих растений и трав.

Из окна спальни Панка Бруно видел свой дом и мог заглянуть в собственную комнату. Мальчик рассмотрел даже постер, висящий на двери: «Шерлок Холмс знает!»

На коньке крыши Бруно заметил Милдред, сидящую около трубы и глядящую на него.

– Дай мне подсказку! – попросил он кошку. – Что говорят твои усы? Где Леон спрятал ошейник с камерой?!

Комната Леона Панка выглядела странно. Черные простыни были покрыты загадочными полосами. Либо у Леона Панка кровотечение, либо какое-то экзотическое заболевание.

На столе у камина лежали пачки папиросной бумаги и зажигалки и стояли измерительные приборы. Бруно немедленно сделал фотографию, зная, что при необходимости сможет использовать снимки для шантажа.

Над столом висел постер: «К черту копов!»

В открытом ящике для носков Бруно нашел мешок с кошачьей мятой. Он вообразил, как Леон Панк курит кошачью мяту вместо запрещенных наркотиков. Впрочем, это представлялось крайне маловероятным, даже для человека, спальня которого выглядела словно после ограбления.