Косарев - [151]
На бюро Косарев был краток. По существу, он только огласил решение:
«1. Отметить, что, выполняя Задание ЦК ВЛКСМ по руководству Чувашской областной конференции комсомола, т. Мишакова допустила грубейшие ошибки, в силу чего люди — честные перед партией зачислялись в разряд политически-сомнительных, а то и пособников врагов народа. В частности, это нашло свое выражение в отношении б/первого и б/второго секретарей обкома комсомола тт. Сымокина и Терентьева.
2. Отменить решение конференции по отношению тт. Сымокина и Терентьева в части, где их обвиняют пособниками врагов народа.
3. Перевести тов. Мишакову с должности инструктора ЦК ВЛКСМ на другую работу».
Никто не ведал, на какую «другую» работу переходила она.
Не слышал Косарев и телефонного разговора Мишаковой:
— Соедините меня, пожалуйста, с Лаврентием Павловичем. Передайте, звонит Мишакова из ЦК ВЛКСМ…
Имя наркома внутренних дел Берия, сменившего на этом посту Ежова, произносили так запросто далеко не все — оно навевало тревогу, даже страх…
— Лаврентий? Это — Ольга! «Он» выгнал меня из ЦК…
— ?
— Нет, не в буквальном смысле слова. В решении написано: «перевести на другую работу…» Что? Говоришь, «не волнуйся, тебя и ожидает другая работа…» Хорошо — я потерплю…
Удивительно, как Косарев — опытнейший человек, хорошо разбиравшийся в людях, не разглядел патентованной аферистки? Он спохватился слишком поздно, уже после этого заседания бюро, дав указание разослать запросы в партийные комитеты по старым местам работы Мишаковой с просьбой выслать ее политхарактеристику. Но кто-то очень опытный и властный оперативно упредил его. Саша так и не дождался на них ответов, а они многое бы раскрыли ему…
Решение о Мишаковой приняли в марте, но она, казалось, и не собиралась покидать здание ЦК. Какая-то «таинственная сила» благоволила ей. Несмотря на принятое решение, секретариат ЦК вернулся в августе к рассмотрению ее заявления об освобождении от работы в аппарате ЦК, теперь уже «по личной просьбе» да еще… с предоставлением отпуска?!
Время шло, и Мишакова продолжала развивать свое грязное дело. 7 октября 1938 года она написала заявление Сталину, в котором вновь оклеветала многих партийных и советских работников, называя их врагами народа, а себя представила пострадавшей за борьбу с ними.
13 ноября Косарев, мрачный, как зловещая грозовая туча, односложно ссылаясь на «указание свыше», предложил членам бюро принять решение: «т. Мишакову восстановить на работе инструктора ЦК ВЛКСМ по пропаганде, как неправильно освобожденную от этой работы в аппарате ЦК».
Члены бюро сидели как провинившиеся, пристыженные, всепонимающе смотрели на Косарева и искренне сочувствовали ему. Стыдно было не за себя. За собственное бессилие перед обстоятельствами.
Стыдно было еще и за то, что вот сейчас, только что все они — люди вроде бы до этого честные и не из робкого десятка — спасовали не только перед обстоятельствами — перед людской подлостью, ее торжеством.
Для дальнейших переживаний и оценки собственных действий у многих из них оставалась ровно неделя. О дальнейшем развитии событий рассказала В. Ф. Пикина:
«По указанию Сталина 19–22 ноября 1938 года был созван пленум ЦК ВЛКСМ, на котором лично присутствовали Сталин, Молотов, Маленков. На этом пленуме Сталин взял под защиту Мишакову, а справедливые действия бюро ЦК ВЛКСМ расценил как пособничество врагам народа.
На слова одного из ораторов о том, что в работе комсомола имеется много ошибок, Сталин заявил:
«А может, это система, а не ошибки? Слишком уж много ошибок после всего происшедшего. Два года вредительство ликвидируется, а ошибок все еще очень много. Нет ли тут системы?»
На предъявляемые ему обвинения А. В. Косарев заявил: «Лично я чувствую себя абсолютно спокойным, потому что совесть моя чиста. Никогда я не изменял ни партии, ни советскому народу и не изменю. Вот это я и должен заявить».
А. В. Косарев был снят с работы.
Я хорошо помню наш последний разговор с ним. Кончилось заседание пленума, Александр Васильевич, уже не секретарь ЦК ВЛКСМ, зашел в свой, теперь уже бывший, кабинет. Я пошла к нему. Долго мы разговаривали с ним. Он так и не мог понять, что же происходит. Он говорил, что еще не все кончено, что он будет писать Сталину».
Вера в сталинскую справедливость у Косарева была очень крепкой. И не исключено, что искал Саша в те дни первопричину своего отстранения от работы в комсомоле не в Сталине, не в утрате его доверия к себе, а в сталинском окружении из числа руководителей Наркомата внутренних дел.
В те дни после пленума ЦК ВЛКСМ мысль Косарева работала обостренно, вытаскивая из закоулков памяти такие эпизоды, которые в былую пору показались бы ему незначительными, несущественными — так твердо чувствовал он себя, столь неуязвимым, так уверен был в поддержке самого.
Когда же это могло произойти?
Когда же он, Косарев, восстановил их против себя: задел обостренное самолюбие и мелочность одного; намекнул другому на его способность пойти на любую сделку с собственной совестью; дал основание затаить ненависть к себе — третьему?
Все это было так давно…. Кажется, в апреле 1932 года состоялся парад физкультурников-значкистов ГТО. А сейчас этот день отчетливо всплыл в памяти Косарева. В тот день Красную площадь точно восточный ковер выткали яркие майки спортсменов всех десяти районов Москвы. Трибуны по обе стороны Мавзолея переполнены. На самом Мавзолее — Сталин в окружении Кагановича, Ворошилова, Микояна, Ярославского и других…
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.