Корвус Коракс - [8]

Главная культурная новость – на неопределенный срок отодвинули премьеру оперы «Иван Сусанин» в Камерном театре, а режиссера Мефодия Златогорова закрыли в СИЗО за попытку возбуждения ненависти к социальной группе «польские интервенты». С той же формулировкой чуть было не посадили и композитора, но в Следкоме нашелся один знаток музыки, который объяснил коллегам: мол, при всем желании запереть Михаила Ивановича Глинку уже нет физической возможности. Автор публикации осторожно интересовался, не связана ли эта новость с предстоящим визитом в Москву президента Польши Войцеха Дудони, а официальные лица, как и положено, не комментировали никак.

Мир авторских прав тоже особыми катаклизмами не баловал: так, мелкие пакости. В кампанию «Дожмем Макара!» включилось, увы, и мое ведомство, обвинившее Андрея Вадимовича в контрафакте: мол, за название своей группы он должен был еще в допотопные времена заплатить отступные наследникам писателя Герберта Уэллса. А раз он не заплатил, то бренд «Машина времени» у него официально отбирается. «Ну и подавитесь, – будто бы сказал на это Макар, выйдя из здания Краснопресненского суда и хряснув гитарой о колено. – Не больно-то и хотелось». А через сутки объявил о ребрендинге и переименовал своих ветеранов в «Хронометр»…

Я подумал, что защита копирайта как-то незаметно стала выгодным бизнесом. Скоро на работу к нам в ФИАП будет так же сложно устроиться, как на таможню. Еще три года назад мы сидели на госбюджете, и вот теперь наш премиальный фонд уже на две трети состоит из отчислений от штрафов, пеней и выплат РАО. Покойные Ленин, Маркс и Элвис по всему миру гребут такие бабки, какие им при жизни и не снились. Арбитражи завалены исками, все судятся со всеми, тяжбы выходят на межгосударственный уровень. У Греции с Македонией чуть до разрыва дипотношений не дошло из-за прав на бренд «Александр Македонский». Окажись сегодня среди нас та знаменитая евангельская четверка, авторы-апостолы легко бы отжали с издательств кругленькую сумму за контрафактные тиражи Нового Завета – если бы, конечно, до того насмерть не переругались между собой, выясняя, кто что у кого списал, чья версия круче и, главное, кому из них четверых по закону дозволено подписать эксклюзивный договор с серией «ЖЗЛ»…

Сбросив на пол надоевший «Листок», я занялся газетой для умных.

Вчерашний день прошел в стране и мире скучно: стихийных бедствий и терактов не случилось. Ни один танкер не затонул, ни один дирижабль не навернулся, ни один альпинист не угодил под лавину. И даже небольшой потоп в подвале Российского государственного архива удалось ликвидировать без жертв и разрушений.

Тишь да гладь. Скандалы – и те предсказуемы. Официальный Киев опять обратился в Страсбургский суд с иском, требуя наказать спикера МИД России Марину Архарову за три нецензурных слова в докладе «Укронацизм – угроза миру и прогрессу», произнесенном на конференции в Тегеране; анонимный источник в российском МИДе, не балуя разнообразием, выступил с дежурным разъяснением: поскольку-де в России цензура запрещена, то само понятие «нецензурный» лишено юридического смысла…

Что еще? Роскомнадзор в очередной раз наложил временный запрет на столичный блог оппозиционера Андрея Наждачного. По закону о СМИ нельзя просто сдирать личные дацзыбао граждан с оплаченного ими стенда на Пушке, зато их можно элементарно заслонить. Вчера приставы подогнали к стене щитовую тележку и перекрыли обзор речным пейзажем (голубое небо, желтое солнце, зеленая вода) два на три метра. Теперь и к блогу не подобраться, и комментов не оставить. А попробуешь тронуть пейзаж, сразу выяснится, что эта мазня – культурная ценность, и тебе же впаяют за порчу госимущества. Мелким шрифтом газета напоминала, что летучий аудиоблог оппозиционера для полиции по-прежнему труднодоступен: только в Москве и Московской области сторонники Наждачного собрали по подписке деньги на еще четыре сотни фирменных носителей – и попробуй-ка всех вылови!

Тем временем со стапелей в Северодвинске сошел новый грузовой цеппелин. Точнее, он сошел бы месяцем раньше, в середине апреля, но дело застопорилось из-за названия. В проект одинаково вложились мэрия Москвы и правительство Татарии, так что когда столичный мэр Модест Масянин решил назвать воздушное судно «Дмитрий Донской», в Казани заартачились и выдвинули встречное предложение – «Хан Тохтамыш». Федеральному центру в лице премьера Михеева пришлось вмешаться и продавить компромиссный вариант – «Николай Коперник». В конце концов, с тем, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот, никто не спорил.

Половина первой полосы «Нового Коммерсанта» была отдана под выступление президентского советника по нацбезопасности Ростислава Рыбина на всероссийском слете учителей. Саму пространную речь печатали в пересказе, а смысл ее прочитывался уже в трех начальных абзацах: чиновник опять бодался с техническим прогрессом. В третье тысячелетие, доказывал Рыбин, страна входит слишком уж поспешно, и граждане, особенно молодые, к этим темпам не готовы. Шариковые ручки уродуют почерк, арифмометры отбивают охоту учить таблицу умножения, пневмопочта провоцирует лень и приводит к инфарктам, дизели грозят глухотой, электроплиты чреваты бытовым травматизмом, фастфуды вызывают ожирение, а также диарею и утрату национальной самобытности. И все, вместе взятое, сильно бьет по обороноспособности, которая в условиях экономического кризиса и американских санкций и без того оставляет желать сами знаете чего.