Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР - [86]
Что Вы хотите, чтобы я как администратор повернулся к ним спиной? Я должен расположить их как администратор. Затем, какие у меня были основания относиться с какой-либо опаской. Военная организация, работает по всей Молдавии, то какое же я имею право так к ним относиться.
т. Мельник. Дело в том, что они деньги воровали государственные.
т. Осадчий. У них же открыт счет в банке, оформлен… Всех не было дома, а один Осадчий виноват. Органы есть. Спрашивается, каким образом у них могли быть машины, и ни городские, ни республиканские организации, автоинспекция не интересовались…
т. Кранга. Вы ведете себя так отвратительно и не хотите помочь раскрыть эту контрреволюционную организацию. Вы должны были рассказать всю правду.
т. Осадчий. Я и рассказывал.
т. Кранга. Рассказали после того, как их арестовали.
т. Осадчий. Если бы я знал раньше, я бы рассказал[645].
Твердо вел себя на партийном допросе заместитель управляющего молдавской республиканской конторой Промбанка М. Е. Шуман. Он упрямо разъяснял Кранге и Мельнику процедуры деятельности Промбанка и взаимодействие с организацией Павленко. «Промбанк заинтересован, чтобы работы производились подрядным способом. Наши тресты маломощные, они не справляются с той работой, которая на них возложена». Деньги УВС выдавались в соответствии с правилами. «Мы выдали этой организации столько, сколько ей полагается. Мы деньги выдавали под акты выполненных работ», — вновь и вновь повторял Шуман[646]. Попытки партийных функционеров представить дело как заговор, организованный сотрудницей Промбанка Л. В. Виноградовой, ранее знавшей Павленко[647], Шуман категорически отверг. В связи с этим состоялся очень показательный диалог:
Вопрос: Не кажется ли Вам попутно, что это Виноградова завела Вас в заблуждение. Не кажется, что Виноградова знала об этом (о подлинной сути организации Павленко. — Авт.) раньше и она может быть даже…
— Не вставал передо мной этот вопрос…
Вопрос: Вы дайте политическую оценку этому делу. Кто Вас ввел в заблуждение?
— В заблуждение никто не ввел…
Вопрос: Какую характеристику давала Виноградова об этой воинской части и ее руководителе Павленко?
— Никакой характеристики не давала, и никто не обращался за характеристикой к ней. Она сказала, что это бывший клиент Львовской конторы и этим ограничилась.
Получив такой отпор, партийные чиновники с раздражением подытожили: «Фактически вы ничего не можете сказать?» Шуман подтвердил, что уже рассказал все, что мог[648].
В общем, стенограммы допросов в ЦК компартии Молдавии носили скорее формальный характер. Это был диалог сторон, которые в целом утвердились на заранее выбранных позициях. Допрашиваемые признавались в отсутствии бдительности и отрицали свою корыстную заинтересованность в контактах с Павленко, подчеркивая их легальный характер. Партийные следователи понимали, что сидящих перед ними собеседников так или иначе обязательно накажут и их объяснения мало что прибавят к уже собранному досье. Так и произошло.
Для окончательного определения судьбы обвиняемых «пособников» была создана комиссия ЦК компартии Молдавии из трех человек. От партийного аппарата в нее вошли Кранга и Мельник, проводившие партийное следствие, а от МГБ замминистра Цвигун, курировавший дело Павленко. Такой состав комиссии позволял объединить материалы чекистского и партийного следствия, которые, впрочем, в этом случае мало отличались друг от друга.
Комиссия рассмотрела досье 24 обвиняемых (17 членов партии и 7 беспартийных) и предложила руководству ЦК подвергнуть их определенным наказаниям: на уровне бюро ЦК компартии Молдавии снять с должности и исключить из партии четырех человек, еще трех подвергнуть партийным взысканиям, а дела остальных членов партии передать на рассмотрение местных парторганизаций. В отношении беспартийных вопрос предлагалось решить руководителям соответствующих учреждений: управляющему конторой Промбанка и министру пищевой промышленности республики. Особое предписание было вынесено в адрес командования Одесского военного округа, которому поручалось выявить виновных в бездействии органов армейской контрразведки[649].
Дальнейшие события развивались в соответствии с предложенным сценарием. 10 февраля 1953 года бюро ЦК компартии Молдавии, высший орган реальной власти в республике, приняло постановление «О потере политической бдительности со стороны некоторых работников»[650]. Документ содержал обвинения в адрес руководителей Министерства пищевой промышленности Молдавии во главе с министром и его заместителями, а также банковских работников во главе с управляющим республиканской конторой Промбанка. Они «не только не сумели разглядеть настоящее лицо вредителей, но оказались настолько благодушными, беспечными и слепыми, что сами содействовали подрывной деятельности антисоветской организации, заключали договора на дорожно-строительные работы, открыли расчетные счета в отделениях Госбанка по фиктивным документам, финансировали, обеспечивали жилым фондом, автомашинами, бензином, зерном и другими материальными ценностями».
Привлекаемые к ответственности были разделены на две категории. Одни просто не проявили «должной бдительности». Другие, «установив приятельские отношения с руководителями преступной организации, устраивали систематические пьянки». За должностные злоупотребления разной степени были вынесены соответствующие наказания. Еще раз напомнив «указание товарища Сталина и решения партии о том, что бдительность коммунистов необходима на любом участке и во всякой обстановке», бюро исключило из партии и сняло с работы двоих обвиняемых по категории «установивших приятельские отношения» — замминистра пищевой промышленности Азарьева и директора Тираспольского винно-коньячного завода Осадчего.
На основании архивных документов в книге исследуется процесс перехода от «коллективного руководства» Политбюро к единоличной диктатуре Сталина, который завершился в довоенные годы. Особое внимание в работе уделяется таким проблемам, как роль Сталина в формировании системы, получившей его имя, механизмы принятия и реализации решений, противодействие сталинской «революции сверху» в партии и обществе.***Cталинская система была построена преимущественно на терроре. Это сегодня достаточно легко доказать цифрами, фактами.
На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания.
В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия.
Споры о том, насколько велика единоличная роль Сталина в массовых репрессиях против собственного населения, развязанных в 30-е годы прошлого века и получивших название «Большой террор», не стихают уже многие десятилетия. Книга Олега Хлевнюка будет интересна тем, кто пытается найти ответ на этот и другие вопросы: был ли у страны, перепрыгнувшей от монархии к социализму, иной путь? Случайно ли абсолютная власть досталась одному человеку и можно ли было ее ограничить? Какова роль Сталина в поражениях и победах в Великой Отечественной войне? В отличие от авторов, которые пытаются обелить Сталина или ищут легкий путь к сердцу читателя, выбирая пикантные детали, Хлевнюк создает масштабный, подробный и достоверный портрет страны и ее лидера.
÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷На основе архивных документов в книге рассматривается деятельность высшего органа партийно-государственной власти в СССР. Автор исследует порядок принятия важнейших политических решений в 1930–1940 гг., взаимоотношения И.В. Сталина с его ближайшими соратниками по Политбюро — В.М. Молотовым, Л.М. Кагановичем, Г.К. Орджоникидзе, С.М. Кировым, Н.И. Ежовым. При помощи архивных документов анализируются такие важнейшие сюжеты советской политической истории, как причины убийства Кирова, конфликт между Сталиным и Орджоникидзе, столкновения между отдельными членами Политбюро, соотношение власти Сталина и его соратников на разных этапах довоенного периода.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Заметки Моэма проливают свет на его творчество, по ним можно проследить, как развивалось, крепло его мастерство, как, начав с уединенных библиотечных штудий, он все больше погружался в мир реальных впечатлений, как расширялся круг его жизненных наблюдений. Записи, сделанные писателем во время его длительных странствий, интересны сами по себе, безотносительно к тому, знаком ли читатель с его произведениями. Некоторые из них заставляют вспомнить отдельные страницы ранее написанных им путевых книг. Значительную часть книги составляют фрагменты философских размышлений, суждения об искусстве, о Прекрасном, об отдельных произведениях, разрозненные мысли о человеческой природе, о социальных институтах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В.Ф. Райан — крупнейший британский филолог-славист, член Британской Академии, Президент Британского общества фольклористов, прекрасный знаток русского языка и средневековых рукописей. Его книга представляет собой фундаментальное исследование глубинных корней русской культуры, является не имеющим аналога обширным компендиумом русских народных верований и суеверий, магии, колдовства и гаданий. Знакомит она читателей и с широким кругом европейских аналогий — балканских, греческих, скандинавских, англосаксонских и т.д.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.