Короткий миг удачи - [52]
Кухаренко помедлил, потом с неохотой согласился.
— Понимаю, — произнес он и, не настаивая больше, засобирался. — Но это все скоро выйдет? В газете-то напишется?
— Ну, знаете… — возмутился Борис Николаевич, — у нас так быстро не делается!
— А то смотрите… я, если что, могу и посодействовать. Куда сходить, написать.
— Нет, нет. Никакого содействия не требуется. Не нужно.
Пенсионер окинул журналиста взглядом, словно определяя его способность и пробивную силу.
— Смотрите сами, товарищ корреспондент. Подождем… Но только я вам со всей документации лучше копии сниму. У меня же не только это. Тут, если начать разбираться… А вы поправляйтесь. В таких делах здоровье прежде всего.
«Ну, слава богу», — вздохнул Борис Николаевич, и раздражение его пошло на убыль.
Развалив на коленях добротную папку, Кухаренко вкладывал и никак не мог вложить на свои места предусмотрительно сберегаемые бумажки. Борис Николаевич обратил внимание, что папка пенсионера полным-полна какими-то разнокалиберными листочками. «Ну, подобрал старик алмазное стеклышко».
— Таких наказывать надо, к порядку призывать, — сердился и ворчал пенсионер, стараясь уложить листочки. На коленях у него лежал уже целый ворох потревоженных бумаг.
Встав из-за стола, чтобы помочь ему, Борис Николаевич спросил:
— Она у вас кто по специальности-то?
Вдвоем они управились скорее, Кухаренко захлопнул папку и поднялся, высоко вознесся над журналистом благоухающей обритой головой.
— Какая ее специальность, товарищ корреспондент! На маникюршу учится. — Он снисходительно рассмеялся, махнул рукой и утер в морщинистом глазу слезинку. Напористость его пропала, он расположился, если можно, поговорить откровенно, не по-казенному, а как мужчина с мужчиной.
— Так заходите, буду ждать, — тотчас предупредил это намерение Борис Николаевич, и его сухая горячая рука утонула в прохладной толстой ладони пенсионера. «Штангой, черт, или борьбой занимался!» — определил он, по привычке отличая здоровых, тренированных людей.
— Болеть, как я вижу, не приходилось? — спросил он, провожая посетителя к двери. Громадный Кухаренко двигался, как шкаф. Вопрос журналиста доставил ему удовольствие.
— Да не припомню вроде, — скромненько поежился старикан, и Борис Николаевич, утомленный постоянными головными болями и слабостью, представил себе, какая, должно быть, у этого пенсионера красная гулкая гортань, исправные печень и кишечник.
— Морж, наверное? — спросил он, живо наставляя палец.
— Что такое? — насторожился старикан.
— Ну… в проруби купаетесь или снегом?
— A-а! Это точно, — подтвердил Кухаренко. — Два раза. Утром и вечером, как на молитву. У нас там снег замечательный. Вот так гребанешь и… — он ощерился, закряхтел, показывая, как растираются колючим чистым снегом здоровенные грудь и бока.
— Чудесное дело! — загорелся Борис Николаевич. — За городом живете? Я уж, кажется, веки вечные не был за городом. Забыл, как и лес пахнет.
— Так что же? — добродушно гудел сверху посетитель. — Вот налажу я свои отношения и — милости прошу. У нас там снегу или воздуху этого хоть, извините, задницей ешь. Буду рад. Еще раз извините за выражение. Человек простой.
Зазвонил телефон, и Борис Николаевич быстро повернулся к столу. Старикан неумело поклонился и разлаписто зашагал из кабинета. Только теперь, глядя ему в спину, можно было заметить, что, несмотря на завидно сохранившееся здоровье, он все же поддается возрасту. В грузной походке уже угадывалось ковыляние, мотались сзади дорогие просторные брюки.
Борис Николаевич узнал в трубке голос жены.
— Борька, ты не забыл?.. Как о чем? Здравствуйте, я ваша тетя! О Софье Эдуардовне. Мы же вчера договорились. Я ей только что звонила, она ждет.
— Том, — взмолился Борис Николаевич, — может, как-нибудь потом? Вот видишь, я уже стихами шпарю. «Том — потом…»
— Борька, перестань! Нет, нет, не хочу и слушать. Да и Софья Эдуардовна ждет, имей совесть. Это займет минут сорок, не больше. Ты слушаешь?.. Алло?
— Слушаю, слушаю, мучительница! От тебя же не отвяжешься, невыносимый человек. Ну хорошо, не кипятись. Иду. Ты где, откуда звонишь?..
Осмотр на этот раз был тоже дотошный, и Борис Николаевич покорно ложился, вставал, дышал и замирал, сгибал и разводил руки, приседал. Софья Эдуардовна не признавала стетоскопа и прикладывалась к голой спине больного теплым мягким ухом и щекой. «Дышите… А теперь замрите, голубчик». Было в этом что-то старинное, да и сам вид седой дородной Софьи Эдуардовны с выразительным львиным лицом, с которого поминутно падало и повисало на шнурочке крохотное прозрачное пенсне, — все говорило о временах минувших и невозвратных, когда болезни были не так многочисленны и замысловаты, а лечение их поддавалось совсем простым, почти домашним средствам.
Раздетый Борис Николаевич снова видел свое тело, разглядывал, пробовал напрягать мышцы и поражался неведомо когда наступившей худобе и слабости. Он стал замечать, что постоянно чувствует свое сердце. Оно не болело, нет, но ощущалось все время, билось мелко, горячо и напряженно, будто убавившийся вес, исчезнувшая сила мышц навалили на него дополнительную нагрузку и оно, не отказываясь, как старый добрый товарищ, выполняло свой долг до конца.
Тематика произведений Н. Кузьмина — утверждение высоких нравственных идеалов в современном обществе. Герои, люди разного возраста, ставят перед собой и решают проблемы верности долгу, бескомпромиссности. Большое место отводится молодежи, ищущей свое место в жизни.
Книга посвящена увлекательному миру спорта. В центре повествования – футболисты команды мастеров, их спортивные и личные судьбы, часто скрытые за глянцевым фасадом побед. Автор ярко и увлекательно показывает процесс становления личности спортсмена, его бойцовских качеств, помогающих высоко нести знамя отечественного спорта.Для спортсменов, тренеров, широкого круга читателей.
XX век по праву войдёт в Историю под названием «русского». Никогда государство древних русов не достигало такого величия, как в закатившемся веке, последнем во втором тысячелетии. Эти потрясающие успехи всецело связаны с исполинской личностью И. В. Сталина, чей исторический масштаб только начинает осмысливаться всерьёз.Начало XX века ознаменовалось для России двумя мощными антирусскими восстаниями. Чрезмерное участие в обоих приняли лица «некоренной национальности». Они, «пламенные революционеры», называли Россию «этой страной», а русских — «этим народом».
Николай Кузьмин известен читателю по романам «Первый горизонт», «Победитель получает все», «Приговор». В серии «Пламенные революционеры» вышли ого повести «Меч и плуг» — о Г. Котовском и «Рассвет» — о Ф. Сергееве (Артеме).Повесть «Огненная судьба» посвящена Сергею Лазо, одному из организаторов борьбы за Советскую власть в Сибири и на Дальнем Востоке, герою гражданской войны, трагически погибшему от рук врагов революции.
Писатель Николай Кузьмин живет и работает в Алма-Ате. Имя его известно читателю по романам «Первый горизонт», «Победитель получает все», по повестям «Трудное лето», «Авария», «Два очка победы». Н. Кузьмин в своем творчестве не раз обращался к художественно-документальному жанру, однако историко-революционная тематика впервые нашла свое отражение в его новой повести «Меч и плуг». Герой ее — легендарный комбриг, замечательный военачальник гражданской войны Григорий Иванович Котовский.
На имени генерала Лавра Георгиевича Корнилова, возглавившего так называемый корниловский мятеж осенью 1917 года, десятилетиями лежала печать реакционера и мракобеса. В предлагаемой книге автор анализирует происшедшее и убедительно показывает, что затея с мятежом явилась чудовищной провокацией международных сил, ненавидевших Россию, ее мощь и православное вероисповедание.Царский генерал Корнилов, истинный сын своей Родины, скорее фигура трагическая, ибо вовремя не сумел распознать скрытую подоплеку намерений мировой закулисы.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.