Коронованная демократия. Франция и реформы Наполеона III в 1860‑е гг. - [42]

.

Одновременно происходит решающее событие: Законодательный корпус к лету 1868 г., явно под давлением оппозиции, активно берется за обсуждение проблемы прессы и предлагает новый закон. Согласно его положениям, «каждый совершеннолетний гражданин Франции, обладающий гражданскими и политическими правами, может без предварительного разрешения издавать периодическое издание (под предварительным разрешением имелся в виду запрос к специальной правительственной комиссии. – М. У.); ни один журнал не может быть выпущен, если в префектуры полиции Парижа и департаментов не были поданы в течение пятнадцати дней декларации, содержащие: название журнала, имя, место жительства и подтверждение права издателя и редактора на издание, сведения о типографии, в которой издание должно быть отпечатано… любое противодействие вышеуказанным распоряжениям облагается штрафом согласно декрету 1852 г… гербовый сбор сокращается до пяти сантимов в департаментах Сены и до двух сантимов в остальных… от налогов освобождаются предвыборные плакаты кандидатов… штраф не может составлять более трети залога в журналах, посвященных политике или социально-экономическим вопросам… перед публикацией издание должно быть представлено в префектуру для рассмотрения главой департамента или мэром (для маленьких городов) в двух экземплярах, подписанных редактором… в качестве редактора не могут выступать члены Сената или Законодательного корпуса, в противном случае взимается штраф от 500 до 3000 франков… публикация в журнале статьи, написанной лицом, не обладающим гражданскими и политическими правами, или которому запрещено пребывание на территории Франции, облагается штрафом от 1000 до 5000 франков… по делам нарушений, совершаемых прессой, осуществляется вызов к исправительному трибуналу…»[247].

Текст этого закона исчерпывающе характеризует создавшуюся ситуацию: отныне не существует серьезных бюрократических препятствий для регистрации и публикации журнала, но суровыми остаются меры наказания за нарушение установленных правил, сохраняется особый трибунал по делам прессы, приравненных не к гражданским (как требовали либералы), а к уголовным преступлениям. Закон сохранил прежний перечень действий, за которые пресса подвергалась наказанию: «вмешательство в частную жизнь» и «оскорбление власти» – последний пункт был особенно ненавистен республиканцам, полагавшим, что задача прессы – бичевать власть; «недостаточно просто провозгласить свободы, главное – устранить препятствия на их пути»[248]. Нетрудно сделать вывод о том, что под «оскорблением власти» могло подразумеваться любое несогласие с политикой правительства, любая, даже самая невинная критика. «Либеральное правительство провозглашает уважение к свободе мнений, но обязывает эти мнения уважать авторитет власти», – с сожалением констатировал «L’Opinion nationale»[249]. Реформа в области свободы печати стала самым тяжелым разочарованием для оппозиции, не только республиканской, но и либеральной.

Подтверждение тому, что положение периодических изданий отнюдь не улучшилось, мы находим в рапортах полиции департаментов и Парижа председателю Государственного совета Руэру: «процессы по делам журналов рассматриваются криминальным отделением, с помощью досье на каждый журнал и проверкой сведений о каждом журналисте… с начала года прошло уже более 200 таких дел»[250]. Неутешительную картину рисуют и свидетельства журналистов и редакторов: упрощение процедуры регистрации издания и рост количества заявленных изданий теряют смысл при столь жестких наказаниях, контроль полиции ничуть не ослабел по сравнению с предыдущим десятилетием, продолжаются преследования за «оскорбления власти» и подозрительное отношение к независимым журналистам[251]. Согласно данным, предоставленным правительством, количество политических журналов, издаваемых в департаментах, с конца 1868 до конца 1869 г. возросло с 398 до 460[252]; но при этом не уточняется, какой направленности были эти журналы – оппозиционные, умеренные или бонапартистские. В Париже количество политических изданий за тот же период возросло с 82 до всего лишь 88, в то время как количество неполитических изданий росло гораздо быстрее: в конце 1868 г. их было 606, к концу 1869 г. появилось 207 новых изданий[253]. Среди рядовых граждан, простого, малообразованного народа, сохранялось скептическое отношение к свободомыслию в прессе; по свидетельству республиканца Жюля Фавра, занятого в социальной благотворительности и тесно общавшегося с крестьянством и мелкой буржуазией в департаментах, часто свободу прессы рассматривали как дарование журналам права оскорблять личность столь чтимого народом императора и сеять раздор в умах граждан, отрицая созданное Наполеоном III «консервативное государство всеобщего благосостояния»[254].

Тем не менее оппозиция (главным образом республиканская) продолжала настаивать на внесении в закон поправок. В 1870 г. группа депутатов во главе с Л. Гамбетта предложила изъять из закона статью, запрещающую публиковать отчеты заседаний по преступлениям прессы. Пресса, полагали республиканцы, не будет свободна, пока она продолжает находиться в руках префектов, то есть исполнительной власти