Короли и королевы. Трагедии любви - [58]

Еще одна пара глаз не отрывала от нее своего взгляда. То был ее кузен Рене де Даммартин. С тех пор, как король начал избегать ее, она частенько жаловалась на него этому человеку. В своем молодом бесстрашии и горячности Рене способен был вызвать Филиппа на поединок, несмотря на то, что тот был королем и находился в собственном дворце. Изабелла страшилась подобного скандала, который ничем не помог бы ей. Род Хеннегау Фландрийский и без того пользовался не самой лучшей славой.

Трапеза закончилась, и Филипп поднялся. Прежде чем уйти, он обратился, наконец, к своей жене и слегка ей поклонился.

– Извините, мадам, что не смогу сопровождать вас, – сказал он холодно. – Но сегодня вечером у меня много дел. Желаю вам спокойной ночи.

Он повернулся и оставил ее в толпе, которая сгрудилась вокруг. Со слезами стыда за свою дерзость она спросила:

– Могу ли я вас подождать, монсеньор?

Филипп отвернулся, чтобы не встретить взгляда ее прекрасных, умоляющих глаз.

– Нет, это было бы бессмысленно. Спокойной ночи, мадам.

Он говорил тихо, поскольку все еще не желал ее компрометировать, но его голос отозвался в ее сердце, как звук главной органной трубы в соседней церкви. Она повернулась, увидела подходящих к ней дам, прочла в их взглядах сочувствие и нашла в себе силы гордо вскинуть голову. Она спустилась вниз на те три ступени, которые возвышали королевское место над остальными, когда кто-то протянул ей узловатую, волосатую руку.

– Госпожа королева позволит мне сопровождать ее.

То был голос Рене, звучавший столь громко и вызывающе, что его услышал бы и глухой. Но Филипп не был глух. Он собирался вместе с архиепископом покинуть зал, но сейчас остановился на пороге и обернулся. Его взгляд был остр как меч, но в глазах Рене он прочел такую ярость и дикую жажду убийства, что решил избежать скандала. Он медленно повернулся и ушел. Рене проводил Изабеллу до самых покоев.

Всю ночь королева не находила себе места в своей постели за тяжелым пологом. Ее слезы иссякли и теперь мучила лихорадка. Эммелине, которая спала на подушках у подножия кровати, уже много раз приходилось охлаждать ей лоб, она то сердилась и ворчала на нее, то говорила ей слова утешения. Но Изабелла чувствовала, что добрая женщина сама не очень-то верит в свои слова. Она понимает, что королеве угрожает опала. Но гораздо страшнее для Изабеллы было то, что Филипп разлюбил ее.

Филипп! Каждый раз, когда она думала о нем, а это бывало часто, она видела его перед собой таким, каким он был в день свадьбы… свадьбы, о каких пишут в рыцарских романах.

Четыре года назад, апрельским утром, дамы разложили перед ней праздничные платья, и она выбрала белый, украшенный драгоценными камнями наряд из парчи. Никто не отвечал на ее расспросы. Затем ее посадили в носилки, которые были занавешаны со всех сторон, и они отправились в путь из замка Бапом. Вскоре Изабелла была доставлена к воротам аббатства, расположенного в самом лесу, то было аббатство Сен-Тринит при Тронк-ен-Артуа. Там уже находилось множество незнакомых дам и господ. Ее подвели к часовне, которая была освещена огромным количеством свечей, и познакомили с пятнадцатилетним юношей, который был чересчур высок для своего возраста. Он был в бархатной мантии, на которой синим и золотым был вышит герб с лилиями, а на его рыжих, спутанных волосах покоилась корона. Он улыбнулся девочке, и этой улыбки было достаточно, чтобы завоевать ее сердце. Вскоре после этого Изабелла узнала, что юноша – король Франции, но это сообщение оставило ее равнодушной. Для нее он был Филипп, которого она будет любить всю свою жизнь, а большего она и не желала.

В день свадьбы Изабелле было двенадцать лет, но она рано созрела, была здорова и жизнерадостна. Она отдала всю свою любовь этому восторженному юноше, который в тот же вечер привез ее в свой дворец в Париже. Он с воодушевлением признался ей, что любит ее, будет любить всегда и никогда не полюбит другую…

Какие сладкие слова! Но, к сожалению, четырех лет хватило, чтобы уста короля, в отличие от сердца Изабеллы, позабыли о них. Но сейчас они мучили ее и мучили очень сильно. Она тяжело вздыхала и опять звала Эммелину.

– Мадам… дитя мое… я. заклинаю вас, не плачьте больше. Посмотрите на вашу старую Эммелину, мое сокровище, и вытрите глаза. Король не такой человек, как все другие, я уверена, он любит вас. Он вернется к вам, вот увидите…

Старая женщина позабыла об этикете. Она взяла маленькую королеву на колени и покачивала ее, как раньше, когда она была младенцем.

– Не плачьте, дорогая, вы должны смеяться, даже когда вам больно. Вы же знаете, что мужчины не любят слез, а король ведь всего-навсего мужчина.

– Он больше не любит меня, Эммелина. Я знаю это наверняка.

– Ну да, у него свои заботы, его власть кто-то оспаривает. Никогда молодому королю не приходилось так бороться за свою власть. Это тяжелая ноша, потому-то вы и отошли для него на второй план.

– Он больше не хочет быть рядом со мной, а раньше…

– Ну да, раньше было все по-другому. Молитесь Богу, он может вернуть вам вашего мужа, моя милая, и да услышит вас Господь. Как он сможет отказать в этом той, которая столь добра и благочестива! Все бедняки Парижа воссылают хвалу вам громкими голосами и благодарят Господа за то, что у них такая королева!