Королевство Кинзи - [57]

– Рик, а твоя мама жива?

– Да.

– Ей тогда досталось, верно? Все не достигло бы таких масштабов, если бы она смирилась.

Я очень внимательно наблюдала в этот момент за Риком, но в выражении его лица не могла прочитать эмоций. Казалось, он пребывал в обычном расположении духа, ни следа застарелой психологической травмы. Но когда подобное скрывают, то эмоции или расслабленность выглядят преувеличенными. Но я не видела даже этого – Рик просто отвечал, как если бы история происходила совсем с другим человеком:

– Она смирилась и уже давно. А разве смерти моего отца недостаточно?

– А кто убил твоего отца, Рик? – вынырнула из мечтательной задумчивости Ив.

– Роберт Кинзи. Слыхала о таком?

Я не стала исправлять формулировку. Отец Майкла не убивал… хотя, возможно, отчасти способствовал. Но если возьмусь спорить, то придет конец доброжелательной атмосфере, с помощью которой можно выведать хоть что-то.

– А-а. Ничуть не удивлена. Но не будем о грустном, – просто ответила ему сестра и подняла бокал, тостуя.

Отголоски улыбки Рика, посвященной Ив, затронули и меня:

– Напарница, я все-таки надеюсь на прогулку. Будь моим гидом!

– Буду, напарник! При условии, что ты так полюбишь этот город, что останешься тут жить.

– Ну, если эта чудесная семья будет так гостеприимна…

Дин сообразил быстро:

– Нет уж. Меня тесть тогда вообще с потрохами сожрет! Я о твоем визите еще даже не сообщил, а когда сообщу… Слушай, Рик, а вы не рассматривали вариант с разделом компании? Фармацевтическая линия – самая прибыльная, ее Роберт без боя не отдаст… Но все-таки легче отдать одну линию, чем все.

Я поразилась такому ходу мыслей:

– Дин, ты вообще понимаешь, что несешь?

– Я перебираю варианты, Клэрис. И пока не говорил, что мне они нравятся. Но заметь, при этом решении удар придется именно на мой филиал. Так что вряд ли моей целью является просто выйти сухим из воды.

Рик улыбнулся шире:

– Нет, такой вариант мы не рассматриваем. Я понимаю, чего ты хочешь: разделить нас с Кинзи по разным частям страны, если не света. И этим прекратить войну. Но в том случае Роберт Кинзи не получит заслуженного. Кстати, ты напрасно беспокоишься за свое место в Чикагском филиале… при условии поддержки твоих голосов, конечно.

Одновременно и подкуп, и угроза. Дин это тоже, безусловно, уловил и потому прикрыл устало глаза. Не удивлюсь, если с самого утра он умирает от мигрени. Положение, в которое его поставил Рик, может привести далеко не только к головной боли.

В конце ужина Рик встал и подал мне руку. Я скосила взгляд на хитро улыбающегося Дина, но приглашение приняла. Так мы и отправились на прогулку, от которой все равно невозможно было открутиться. Или я попросту не особо пыталась.

Уже стемнело, когда мы медленно плелись вдоль живописной аллеи. Дин и Ив жили на окраине: здесь нет неоновых вывесок и зеркальных небоскребов, зато имеются тихие проулки и небольшие магазинчики, которые в этом часу постепенно закрываются.

– Напарница, мороженое или сладкая вата?

Я ответила с веселым недоумением:

– Пытаешься создать антураж настоящего свидания?

– Постой-ка, – он смеялся тихо. – А разве это не оно? Зачем же ты тогда пошла?

– Держи друзей близко, а врагов – еще ближе!

– А. Точно ведь. Как я сразу не догадался?

И при этом взял меня за руку и переплел пальцы. Я попыталась вырваться, но он только сжал сильнее:

– Давай притворяться, что это настоящее свидание? А то вдруг кто-нибудь поймет нас правильно?

Возмущаться настроения не было. Да и с меня не убудет, если я просто подержу кого-то там за руку в незнакомом городе.

– Тогда мороженое, – выбралось само собой. – Платишь ты.

Я чувствовала его взгляд, но прямо не смотрела. Да и по голосу несложно понять, что он улыбался:

– Если настаиваешь. Бежим, вон там ларек уже сворачивается.

И рванул вперед, утаскивая меня за собой. И только добежав до цели, отпустил мою руку. Мороженщик окатил нас понимающим взглядом, выводы какие-то о нас сделал. Ну не стану же я спорить с выводами человека, продающего такую вкуснятину?

– Знаешь, напарница, я всегда считал, что человек пресыщается всем. Например, если ребенок любит что-то и получает сколько захочет, то перестает это так сильно любить. В связи с чем вопрос: почему ты до сих пор любишь мороженое?

– Кто сказал, что люблю? – я откусила кусочек сверху вафельного рожка. – Я просто создаю видимость лояльности.

– А если серьезно?

– Ну… если серьезно, то никто и никогда не получает все, что захочет. Вряд ли какой-то родитель даст ребенку столько мороженого, чтобы тот до смерти объелся… И вообще, когда у тебя всего вдоволь, то ты уже с младенчества приучаешься ограничивать себя. Или сразу не испытываешь большой жадности до чего-то… я даже не знаю. Ограничиваться не умеют именно те дети, которые постоянно чего-то лишены. В связи с этим встречный вопрос: чего ты в детстве был лишен больше всего? Это и будет тем, на чем тебя переклинивает сейчас.

Он сделал вид, что глубоко задумался:

– Кхм… Возможно, ты и права. Чтобы сохранить ауру таинственности, всех карт раскрывать не буду. Но… я на самом деле не умею останавливаться. Чего бы я ни захотел, то всегда по максимуму.