— Еще разок, помедленнее. Я должен принять вас на работу, потому что это место прекрасно подходит программе вашей прокачки? Поправьте, если я что-то понял неправильно.
Игорь Валентинович не выглядел раздраженным — скорее озадаченным. Он все никак не мог поверить, что девушка говорит серьезно. А так все хорошо начиналось: пришла, произвела впечатление спокойной и ответственной, об опыте работы в регистратуре поликлиники рассказывала без нервов и претензий — а это Игорь посчитал добрым знаком. И вот когда он уже определился, что берет ее на должность секретаря, девица начала заливать такое, что ему с каждой секундой становилось все непонятнее и одновременно смешнее.
— Не совсем так! — Катюша легко отмахнулась. — Давайте я с самого начала все вам расскажу.
— Не надо! — на всякий случай испугался директор. Он посмеяться любил, однако слишком много смеха жизнь-то продлевает, но работать мешает.
— Надо, — уверенно успокоила Катюша своего будущего начальника. — Я вам сейчас все так расскажу, что вы сразу захотите меня принять на работу.
Игорь откинулся на спинку стула, упер руку в подлокотник и задумчиво водил пальцами по подбородку, тем самым скрывая улыбку. Он тут вообще-то грозный боссище, негоже сразу человечность демонстрировать. Хотя эту он на работу все равно теперь не примет, так что ничего страшного, если она заметит, что он едва держится от хохота.
— Все началось с того… — загадочным голосом сказочницы из детской телепрограммы вещала Катюша, — что он назвал меня «женщиной»!
— Кто? — Игорь задал вопрос и тут же о нем пожалел. — Климов?
— Да при чем тут Климов? — несколько раздраженно развела руками Катя. — Вы меня вообще, что ли, не слушаете?
— Простите, простите, — съязвил он. — Продолжайте, больше отвлекать ерундой не буду.
Катюша вмиг успокоилась:
— Так вот. Стоим мы с подругами на входе в ночной клуб, очереди ждем. А сзади другая компания подходит, у них вроде как проход в вип-зону вне фейс-контроля. Ну, это для истории значения не имеет, не обращайте внимания! — она отмахнулась, как будто Игорь вообще собирался обращать внимание на эту историю. — В общем, мы им путь загораживали. Вот они и попросили пройти.
— Нахамили? — Игорь все никак не мог уловить смысла.
— Нет, конечно! С чего вы взяли? — удивилась Катюша. — Вежливые, приятные люди! Просто попросили. Один такой голосочком елейным мне в спину и протянул: «Женщина, позвольте пройти». Представляете?
— Вообще нет, — честно признался Игорь Валентинович. — Я такие жуткие истории только в передаче «Человек и Закон» слышал. Как вы смогли такой стресс пережить?
— Шутите, да? — догадалась Катюша, но сдаваться пока не собиралась и потому терпеливо пояснила. — Он меня «женщиной» назвал!
— Стесняюсь спросить, — Игорь уже почти в голос ржал, что сильно портило его образ холодного железобетонного начальника, — а обычно вас незнакомцы за мужчину принимают?
Катя тяжело вздохнула и закатила глаза. Не очень приятно будет работать на умственно отсталого, но что поделаешь? Ей несложно ему на двух пальцах и по десятому кругу объяснять:
— Мне двадцать пять, Игорь Валентинович! Это лет триста назад я была бы уже матерью пятерых детей и пары внуков!
— Матерью внуков?
— Да не придирайтесь к терминам! В двадцать первом веке женщинами называют тех, кто уже всё, не котируется! Не замечали, что подтянутых спортивных див только девушками зовут? Ей тридцать восемь, Игорь Валентинович, а все девушка! Не женщина и уж тем более не баба какая, а девушка, потому что язык не повернется так конфетку обозвать. Да я сама таких пару знаю, загляденье! Понимаете теперь?
— Понимаю, но лучше бы обошелся без этого понимания, — признал мужчина. — Давайте уже ближе к делу, Екатерина. Какая связь между тридцативосьмилетними конфетками, Климовым и, самое главное, мной?
— Ну наконец-то, конструктив попер, — обрадовалась Катя. — Вот именно тогда что-то в моем мозгу и перемкнуло…
— Это я вижу, — перебил он. — И уже не надеюсь, что разомкнет. Вы продолжайте.
— Продолжаю, — с нажимом сказала Катя. — Продолжаю, несмотря на ваш неуместный сарказм! Перемкнуло меня основательно, самый настоящий кризис полного переосмысления. Как будто до того дня я в сказке какой-то жила и тут бац, попаданка в реальный мир. Понимаете?
— У меня совещание через полтора часа. А так хотелось бы дослушать эту историю хоть до какого-то финала.
Катя поняла его просьбу и теперь затараторила быстрее:
— Мама всю жизнь мне твердила, что нельзя ни под кого подстраиваться. Что все эти мини-юбочки, реснички нарощенные, спортзалы с гантельками — это для тех, кто из себя ничего не представляет. А человек сам по себе ценность. Хоть как его выряди, ценность его от этого не меняется.
Она заметила, как мужчина невольно скосил взгляд на ее длинную мешковатую юбку, но на этот раз от комментариев воздержался. Да Катя уже и сама понимала, что гардероб пора пересматривать. Ее вряд ли можно назвать уродиной, но и первой красавицей никто не считал — довольно густые русые волосы собраны в хвост, ноль косметики или средств для укладки, широкая и удобная одежда, выгодно скрывающая не слишком идеальную фигуру. Все то, о чем говорила мама, — при отсутствии яркого фантика ухажеры сразу начнут замечать Катину сущность. Но что-то уже очень давно никто не рвался ее замечать. А Катя это пытается объяснить Игорю Валентиновичу — подчеркнуто холеному директору сети частных клиник. Ему вряд ли намного больше тридцати, но весь такой из себя пижон: пиджачок сидит как влитой, с галстуком гармонирует, щетинка модная, причесон торчит настолько идеально, словно место каждой волосинки тщательно обдумывалось стилистом. А может, Кате и повезло, что он именно такой — Игорь Валентинович должен понять, по какой причине девушка захотела перейти из одной лиги в другую. Потому именно сейчас надо договариваться, пока не договоришься:
