Королевский двор Франции в эпоху Возрождения - [8]

. Правда, А.Д. Люблинская (1902–1980), известный советский историк и специалист по источниковедению указанного периода, много лет проработавшая в РНБ, писала: «Следует отметить, что по своему качеству эти публикации [письма Генриха IV и Екатерины Медичи — авт.] оставляют желать много лучшего. Сделанные главным образом во второй половине XIX в. без надлежащей тщательности, по копиям, снятым наспех во время кратковременных поездок в Санкт-Петербург, они изобилуют ошибками в чтении, неверными датами и т. п.»[34]. Эти строки были написаны в 1958 г., когда А.Д. Люблинская готовила к публикации комплексы документов по истории Гражданских войн во Франции XVI в. и сверяла рукописный материал с уже опубликованным. Речь идет о 550 письмах Генриха IV и почти 200 ему направленных, и, соответственно, 260 письмах Екатерины, и более 500, ей адресованных[35]. Поэтому при цитировании писем из РНБ нам приходилось сравнивать печатный и рукописный варианты; отметим, при этом, что далеко не все автографы попали во французские публикации. Насколько важными представляются петербургские документы XVI в., происходящие из коллекций П.П. Дубровского и Н.П. Лихачева, говорит численное соотношение писем, хранящихся в Национальной библиотеке Франции и в Российской национальной библиотеке: по подсчетам А.Д. Люблинской, только за период 1559–1568 гг. в первой насчитывается всего 850 документов, в то время как во второй — около 1300, а за период 1569–1599 гг., соответственно, около 5000 и 3000[36].

Издание писем Генриха III, начавшееся еще в 1959 г., продолжается по сей день уже третьим поколением историков и пока далеко от завершения (издано 7 тт. из 10 запланированных): в Санкт-Петербурге сосредоточено почти 360 важнейших посланий этого короля и около 600 ему адресованных писем, опубликованных частично[37]. Содержание писем и деловых бумаг Генриха III зачастую открывает важные детали при изучении истории его двора, которые невозможно отыскать в нормативных документах.

Наконец, не менее важна корреспонденция Маргариты де Валуа, которую мы также активно привлекаем в настоящей книге, в том числе 42 петербургских письма, написанных ею главным образом в Гаскони и в Оверни, во время пребывания ее двора в Нераке, резиденции наваррского двора, и Юссонской ссылке[38]. Учитывая тот факт, что счета дома королевы и штатные списки практически отсутствуют, начиная с 1585–1586 гг. и вплоть до 1600-х гг., значение этой корреспонденции в данном случае выходит на первый план[39]. В частности, только благодаря этому источнику можно восстановить особенности финансирования, функционирования и персонального окружения опальной королевы.

Степень изученности проблемы

Зарубежные работы

Европейские куриальные исследования последних лет находятся на подъеме, о чем свидетельствует появление специализированного «Общества исследований двора» в Лондоне (The Society for Court studies) и издаваемого им журнала «The Court historian» (с 1996), равно как уже упоминавшегося французского Центра научных исследований Версальского замка (2006), с его электронными ресурсами и изданиями[40]. Аналогичные центры созданы также в Мадриде, Турине и Ферраре. Все они, несмотря на местоположение, носят выраженный международный характер и ведут активный научный поиск. Вместе с тем, как отмечают французские историки двора Никола Ле Ру и Каролин цум Кольк, «Историография французского двора до сих пор представляет собой очень контрастную картину»[41]. Ниже мы постараемся сосредоточиться на характеристике работ зарубежных историков, писавших, главным образом, о дворе конца XV–XVI вв.

Как мы отмечали выше, традиция изучения французского двора складывалась вокруг его институциональной и церемониальной истории, и до 1789 г. во многом находилась в руках придворных историографов и юристов. Во время череды революций и быстрой смены социальнополитических режимов конца XVIII — первой половины XIX в. королевский двор, по словам Н.А. Хачатурян, «рассматривался как консервативный и скандальный институт, сугубо элитарный по своему составу, уступающий по своей значимости другим политическим учреждениям», прежде всего представительского начала[42]. Историки романтического, а позже и позитивистского направления, в противопоставление трудам предыдущих времен, писали об истории цивилизации во Франции, истории народа, государственных учреждениях, финансовых, административных институтах[43]. В то же время во время Реставрации и при иных монархических режимах активизировалась археографическая работа, и многих исследователей увлекла идея издания исторических источников эпохи Средневековья и Старого порядка. В число приоритетов, в том числе в силу многочисленности, попала и монархическая корреспонденция XVI столетия: таким образом, уже в XIX веке были подготовлены и изданы многотомные собрания писем и корреспонденции Маргариты Наваррской, Франциска II, уже упомянутых Екатерины Медичи и Генриха IV, отдельные сборники писем и документов Франциска I и других монархов[44].

Одной из первых книг о дворе стало произведение историка и экономиста Пьера-Луи Редере (1754–1835) «