Королевские шутки - [24]

Арина пришла в себя через несколько секунд и успела увидеть развязку. Кразда с львиным рычанием вцепилась пауку между головой и туловищем, как раз там, где у него должна находиться шея. Паук зашипел и распух для пущего устрашения. А затем поволок кразду под камень. Каф на бреющем полете ткнул в нору блестящим клинком, но паук забился слишком глубоко. Шурс шумно снизился и затормозил, перебирая лапами. Каф соскочил на землю и полез с клинком под камень. Оттуда раздалось шипение, а потом все стихло. Арина хлюпнула носом и потерла глаз, пытаясь проморгаться после секундного обморока. Каф вылез из-под камня, сердито фыркая, и вытер клинок тряпицей. Шурс беспокойно тряс неряшливыми крыльями. Дикарь направился к Арине.

— Тоборза больше нет, — сказал Каф, и в голосе послышался укор. Арина поняла, что Тоборзом звали кразду, спасшую ей жизнь. Каф наклонился к ней, но та отшатнулась — страх и протест мгновенно перекрыли жалость к погибшему животному. Каф не обратил на это внимания: он снял с пояса кожаный пузырек с маслом и теперь сосредоточенно смазывал кожу и одежду Арины — там, где пристали нити паутины. Масло размягчало крепкие захваты. Кожа в этих местах нестерпимо зудела. Арина невольно почесала руки, шипя сквозь зубы, и сразу заметила, что Кафа ее поведение забавляет. Он молча указал ей на спину шурса, но Арина никак не отреагировала. Она, оцепенев, смотрела перед собой невидящими глазами. Но когда Каф попытался пристроить ее на спину шурса, пленница оказала сопротивление, не в силах преодолеть страха перед крупным животным. Каф перестал церемониться. Сильными руками он подхватил ее и перекинул перед собой. Арина распласталась поперек спины ящера и уткнулась носом в пыльное колено Кафа.

Шурс гулко рассекал воздух крыльями. Перепонки начинались от первой пары длинных лап, которые шурс при ходьбе плотно прижимал к туловищу, росли под брюхом и заканчивались на длинном хвосте. Дракон, казавшийся четырехлапым на твердой почве, на самом деле имел шесть конечностей, две из которых служили для полета. Арина безучастно наблюдала за перепонками, затем ее забрала крупная дрожь. Потекли слезы. Они капали на мускулистую ногу Кафа и переливались через выпуклые чешуйки шурса. Арина ни о чем не думала, плакала, вдыхала слабый запах нагретой солнцем твердой кожи ящера. Ей было больно от синяков, царапин и ноющих мышц. Шурс заинтересовался, что происходит на его спине. Ровный полет сбился, и любопытная безобидная морда на длинной шее ткнулась Арине в лицо. Животное ухнуло в воздушную яму. Морду сердито оттолкнули. Каф требовательно хлестнул поводьями, и полет шурса выровнялся.

Каф доставил беглянку в замок и понес на руках в ее комнату. Их окружили озабоченные люди. Они сочувственно охали и негромко обсуждали происходящее. Ее, Арину, жалели, и плакать от этого хотелось еще сильнее. По дороге Каф раскатисто отдавал распоряжения. Арина слышала сильный стук его сердца, и к ней вернулись прежние страхи. Он уложил ее на топчан. Несколько обитателей замка столпилось рядом. Все жалели ее и утешали. Арине стало еще больше жалко себя, и она плакала, не переставая. Сквозь толпу протиснулась Кея, которая вела за собой старуху. Черные глаза зертилийской бабушки сверкали сквозь чисто вымытые серые космы. Старушечий торс был обмотан шкурой удава. Кея вытолкала притихших людей из комнаты.

— Твое имя Арина? — строго проскрипела старуха. — Меня зовут Абара-Тайса.

Арина вмиг перестала плакать. Абара-Тайса профессионально быстро и ловко осмотрела тело Арины. Пока осматривала, рассказывала:

— Я потомственная знахарка. Живу в замке Каф с самого рождения. Всех лечу, и хозяев, и работников, и детей, и воинов, и животных. И роды принимаю у всех. В моих руках выживают почти все младенцы, да!

Старуха усмехнулась. Подошел Каф и стал осторожно разминать Арине ноги. Та решила взбрыкнуть, но не захотела, поленилась. Под руками Кафа боль и усталость уменьшались, отступали. Абара-Тайса тем временем протерла синяки и кровоподтеки Арины одной мазью, царапины другой.

— К вечеру все ссадины затянутся, — промолвила экзотическая бабушка. — И тогда тебе можно будет мыться. Грязь — главная причина болезней. В замке Каф нет места грязи, поэтому у старой Абары-Тайсы мало пациентов. Я принесу тебе отвар. Выпьешь его и постараешься удержать в себе.

Арина стойко выпила едкий отвар потомственной знахарки. Удержать в себе 'горючее' из трав оказалось действительно непросто. Когда отвар был мужественно проглочен и перестал проситься назад, Арину оставили отлеживаться на топчане. День потек размеренно и неторопливо. Беспокойство стало вытесняться скукой и тоской. Рядом находилась Кея. Она резво прыгала, как мяч, и готова была утопиться, если Арина того пожелает. Каф приставил ее прислуживать пленнице. Кея без стеснения сказала Арине, что любит Кафа без памяти, и ужасно рада, что хозяин отыскал такую красивую невесту. Арина поспешила выяснить, какого рода любовь испытывает Кея к владельцу замка, и та призналась, что благоговеет перед хозяином, как перед местным богом. Арину удивляла и смешила ее болтовня. Пленница не отпускала ее от себя ни на минуту, страшась одиночества. Приходили жители замка, разговаривали с Ариной, глазели на нее, удивлялись, пока не вернулась Абара-Тайса и не разогнала зевак. Время от времени в комнату заглядывал Каф, склонялся к 'невесте', трогал ее руку, которую Арина сердито одергивала. Строптивое поведение забавляло его, отчего Арина сердилась еще больше.