Королевская гончая - [38]

Его девочке… М-да.

Куда тебя несет, Дарс Эшлин Квеон?

И все это на фоне игры для взрослых дяденек, где ставка – империя.

Надо было думать о делах. Гибель доктора Лоица не оставляла сомнений, что кукловод появился в академии.

Заложив руки за спину, Дарс энергично шагал по светлым дорожкам парка, каждый раз сворачивая в нужном направлении. Время от времени ему приходилось кивать в ответ на приветствия старшекурсников. Ничего не поделаешь, его здесь хорошо знали. В груди теплилась светлая радость – беспричинная, если рассуждать логически: пообедал с Луизой – и вселенная заиграла яркими красками.

Дарс остановился перед домом Варуса.

Сумерки опустились на кампус, над дверью горел фонарь, выполненный под старину. Дарс прикоснулся к сенсорной панели. Мягкий пластик завибрировал под пальцами, откликнулся слабым зеленоватым свечением. Это означало, что ректор вернулся домой.

– Бен, добрый вечер! Пустишь меня? Поговорить надо.

– А, это вы, мистер Эш, – прозвучало ехидное, – пришли выпрашивать зачет для мисс Мар? Ну проходите, чего уж там.

Замок щелкнул, и Дарс вошел в светлую, отделанную натуральным деревом прихожую.

– Между прочим, мисс Мар прогуляла мою лекцию, – вместо приветствия сказал ректор, – завтра потребую у нее объяснительную.

Бенджамин Варус стоял на пороге гостиной в роскошном халате и взирал на Дарса строго, как и положено ректору, поверх тонких очков.

– Не требуй, она ничего не напишет. – Дарс усмехнулся. – Это я виноват. Она обедала со мной.

– Ну понятное дело. – Варус фыркнул. – Я не понимаю, зачем тебе устраивать любовницу в академию? Зачем ей учиться, Дарс? Только не говори, что не можешь обеспечить женщину, не поверю. Твоя бывшая не знает, какие бриллианты на себя цеплять.

– Луиза мне не любовница, – смутился отчего-то Дарс.

Варус ухмыльнулся, всем своим видом говоря «знаем-знаем».

– Ну проходи, всегда рад тебя видеть.

Дарс поморщился. Очарование от встречи с Луизой постепенно уходило, оставляя ванильное послевкусие. Сейчас придется говорить о делах и думать о делах. А так хотелось еще несколько минут побыть – хотя бы в мыслях – с ней.

Ректорская гостиная была маленькой и очень уютной. Большие кресла, обтянутые коричневым искусственным мехом, нелепые, но очень милые цветные коврики, которые с большим энтузиазмом вязала бывшая теща Варуса, голографический огонь в камине, от которого жар как от настоящего.

– Прошу. – Ректор жестом указал на кресло.

– Налей мне чего-нибудь, – попросил Дарс и привычным жестом нащупал сигару. – Знаешь, ты совершенно прав в отношении Луизы. Все ее досье по большому счету сфабриковано мной же. – Закурил, выпустил колечко дыма. – Ты же знаешь, я имею возможность редактировать реестр, хоть это и занимает уйму ресурсов.

– Ну я и говорю, зачем ей учиться?

– Подожди. – Дарс принял из рук Варуса широкий стакан. На донышке плескалась янтарная жидкость. – Дело в том, Бен, что я подобрал ее на улице. И она ничего не помнит о том, кто такая и где жила.

– Ну, если она тебе нравится. А я вижу, что это так. У тебя все на роже написано. Так забери ее к себе, и делов-то. Любая на ее месте запрыгала бы от восторга.

Дарс помолчал, потому что сделал глоток. Крошечное солнце скользнуло по пищеводу.

– Я так не хочу, – наконец сказал он. – Я хочу, чтобы у нее было будущее.

– Да ты влюбился, – усмехнулся Варус.

Дарс пожал плечами.

– Наверное, но мне все равно. Впрочем, и тебе должно быть все равно. Не обижай ее, она неглупая девочка.

– Это верно.

Варус налил и себе. Выпил залпом, зажмурился.

– Очень даже неглупая. И, возможно, из нее выйдет толк, если не будет прогуливать. Дарс, ты об этом пришел поговорить?

– Ты сам знаешь, что нет.

Доктор Гилберт Лоиц, погибший накануне, был одним из лучших и признанных специалистов в области нейрокогнитивных наук.

Погиб он несколько странно для человека, носящего в себе медицинский чип с датчиками кровяного давления, мозговой активности, пульса, расхода калорий и еще много чего. Медицинский чип выловили из вязкой лужи, в которую превратились органические ткани доктора нейрокогниции, и по снятым с него данным стало понятно, что все жизненно важные органы Гилберта Лоица перестали функционировать одновременно. Все это до отвращения смахивало на убийство. Ситуацию усугубляло еще и то, что убийство произошло на главной планете империи, где криминал сведен к минимуму, а уровень жизни населения высок настолько, что мотивы преступлений вроде воровства или вооруженного грабежа отпадают сами собой.

И тем не менее доктор Лоиц был убит.

Живя на окраине кампуса, старый профессор занимал уютный старинный домик, построенный задолго до закладки корпусов. Он терпеть не мог системы безопасности и, наверное, тем самым и подписал себе приговор. Преступник точно знал, что, находясь в доме Лоица, он не будет запечатлен ни на одну из камер слежения. Он просто пришел, убил и ушел. Похоже, что ничего не взял или, наоборот, взял нечто такое, о чем не знал никто – ни коллеги Лоица, ни его безутешная вдова.

Единственное, что смог в этой ситуации сделать Дарс, – это быстренько организовать информационный вакуум вокруг убийства. Вдову увезли, предоставили квартиру с видом на дельту реки Миас. Студентам объявили, что доктор Лоиц умер. Ну вот бывает и так – люди просто умирают.