Король Завидий - [7]

Однажды пассажирский поезд сошёл с рельсов, потому что выполнять работу машиниста заставили массажиста. Чудо, что никто не погиб, а пострадал только один пассажир. Прибывший врач быстро и ловко перевязал ему сломанную руку — на свою беду. Пациент оказался бойцом Службы РАСПРАВ, и доктору велели сменить профессию. Из прекрасного врача сделали прескверного ткача.

В стране разваливались промыслы, погибали ремёсла, были парализованы науки. Почти достигнутое процветание сменилось упадком, но правителя это, похоже, не пугало и не печалило. Куда сильнее ему досаждало иное.

Среди его подданных завелись бунтовщики: люди, которые тайно пытались заняться своей прежней — теперь запретной для них — работой.

Бывший врач, как выяснилось, под покровом темноты посещал больных. Нашёлся ему и сообщник — бывший фармацевт, ныне никудышний кровельщик. Лишённый своей лаборатории, тот по ночам, будто какая-то ведьма, собирал травы и готовил из них лекарства. А бывший гончар, ныне овчар, тайком изготовлял для этих лекарств глиняные кувшинчики с пробками. И подобных злоумышленников с каждым днём становилось всё больше.

Когда генерал Шиш донёс о них Зарицию, король задал один-единственный вопрос:

— Это они ради заработка?

Шиш понимающе ухмыльнулся и процедил:

— Н-не только.

Король заскрипел зубами.

— Разберись с ними!

— Разберёмся. Правда, уличить таких бывает трудновато. Иным для работы не нужны ни инструменты, ни медикаменты — лишь собственная голова. К примеру, Шмель, поэт… Такой чернявый, пучеглазый….

— Тот, что отправлен на кирпичный завод?

— Он самый.

— Ну и как он там работает?

— Не придерёшься: плохо, — признал Шиш, — хотя и старается. Загвоздка в другом: он продолжает сочинять.

— Куда же вы смотрите?!

— Да ведь он ни строчки не записывает и никому не читает. Так, гудит что-то, недаром же Шмель; бормочет свои стихи себе под нос, подойдёшь — замолкает. Но те, что их расслышали, забыть уже не могут. Сперва повторяют про себя, потом вслух, для других. Кое-что даже на музыку кладут, песни получаются. А спросишь, чьи слова, отвечают: «Народные».

— Придумай что-нибудь!

Генерал обещал, но без особой уверенности, а какое-то время спустя явился с ещё более неприятным сообщением.

Выяснилось, что некоторые мастера умудряются свести на нет все усилия Службы РАСПРАВ. Когда их вынуждают заняться чуждым, незнакомым доселе трудом, они принимаются изучать сперва его основы, а потом и тонкости, так усердно и так увлечённо, будто всю жизнь только о том и мечтали. И в конце концов опять становятся настоящими мастерами.

— Чума их возьми! — выругался король, услыхав об этом. — И много таких?

— Мало, — был ответ, — но они опаснее бунтовщиков, потому что ничего не нарушают. Один Тарконт чего стоит!

Зариций отлично помнил этого тихого, медлительного человеком, блестящего физика. Точнее, физиком он был до встречи с подчинёнными генерала Шиша.

— А что Тарконт? Разве он не состоит теперь в пильщиках?

— Состоял. Но потом изобрёл электрическую пилу. С разными там насадками. Ребёнок и тот с нею справится. Так что мы перевели его из пильщиков в лудильщики.

— Правильно сделали.

— Погоди. Он предложил использовать вместо обычной полуды какой-то не то сплав, не то состав; в общем, покрытые этой ерундой металлы не только не окисляются, но и становятся ужас какими жаропрочными. Тогда его определили в стекольщики…

— Ну? Что он на этот раз изобрёл или придумал?

— Небьющееся стекло.

— Тьфу, чёрт!

— А главное, — закончил Шиш, — что он нас даже благодарит. Спасибо, мол, что дали ему возможность попробовать себя в новых сферах. Не всё же, дескать, чистой наукой заниматься.

— Я что, должен за вас думать? — закричал король. — Да отнимите вы у него очки и переведите его в шофёры!

— Чтобы он изобрёл автомобиль для слепых водителей? С него станется. До тебя всё ещё не дошло?

И Шиш прошептал почти уважительно:

— Это гений!

— А ты — генерал! — отрезал Зариций. — И твоя задача — найти гению место, где он перестанет быть таковым. Иначе недолго останешься генералом.

Глава Службы РАСПРАВ невозмутимо отвечал:

— Можно подыскать для него занятие, далёкое от техники. Скажем, режиссура… Однако… что, если он справится? Вдруг мы имеем дело с универсальным гением?

Тут в глазах короля мелькнуло настоящее бешенство — впрочем, ничуть не испугавшее Шиша. Бывший шут выждал несколько секунд и продолжал:

— Есть решение, есть; и думаю, твоему величеству оно придётся по душе.

— Надеюсь, — процедил Зариций, — ради твоего же блага…

— Решение простое: предоставить Тарконту и прочим гениям, коли обнаружатся, полную свободу творчества. Мысленного. И только мысленного.

— Ты что, предлагаешь поместить их в дом умалишённых? — нахмурился король.

— Напротив, — хихикнул Шиш. — В Дом Умников.

— Что это ещё за Дом Умников? — с подозрением спросил Зариций.

— Мы его построим. Вот послушай…

Пять минут спустя король сказал:

— Быть по сему! Надзирать за работами будешь сам. Строительство вести за забором, и всем участникам держать язык за зубами. Но если в заборе или меж зубами обнаружатся щёлочки… может, это и к лучшему.

И вот в отдалённом районе столицы, на большом пустыре, теперь огороженном забором, закипела непонятная работа. О ней ходили самые разные слухи, доподлинно же было известно лишь одно: король, который прежде непременно посещал все главные столичные стройки, ни разу не побывал здесь, зато генерал Шиш чуть ли не каждый день появлялся на строительстве.