Король — узник Фантомаса - [21]

Весь остаток дня его больше не беспокоили. Ночью он спал крепко, но утром проснулся с сильной головной болью. Фандор знал, что от невралгии ему помогает тепло, а потому замотал голову шарфом, который нашёл в гардеробе короля. После того, как мигрень прошла, он не стал снимать шарф — в целях маскировки.

При всей пикантности своего положения, Фандор начал изрядно скучать и пользовался каждым удобным случаем, чтобы немного развлечься. Так, его очень позабавил визит атташе протокольного отдела. «В самом деле, — думал журналист, — хорош бы я был, если бы столкнулся нос к носу с президентом республики! Да, в моём положении не до поездок на скачки…»

Но были и другие осложнения. У себя на столе он обнаружил целую пачку счетов на красивой веленевой бумаге. Из них следовало, что августейший постоялец, место которого Фандор узурпировал, задолжал отелю в общей сложности четыре тысячи франков.

«Четыре тысячи франков за какие-нибудь четыре дня пребывания! — думал Фандор. — Конечно, для Фридриха-Христиана II это, может быть, и немного, но для меня, бедного журналиста, слишком солоно! Хотя моих расходов здесь — всего лишь стоимость „роскошного“ завтрака, состоявшего из бутылки виши и двух яиц всмятку. И всё-таки отдуваться придётся мне! Хотел бы я знать, как поступают короли, когда им присылают такой счёт?».

Его размышления были прерваны звонком внутреннего телефона. Сняв трубку, журналист слушал некоторое время, затем милостиво разрешил:

— Хорошо, пусть поднимется!

Несколько минут спустя в дверях появился строго одетый господин лет сорока в тёмном рединготе и светлых перчатках.

— Я являюсь секретарём-распорядителем Национального кредитного банка, — заявил господин, — и ожидаю распоряжений Вашего величества. Я прошу Ваше величество извинить нашего вице-директора, который обычно является к вам за распоряжениями, но сейчас болен и возложил на меня эту высокую обязанность.

Из всей этой тирады Фандор усвоил только две вещи: что господин из банка готов удовлетворить все его финансовые запросы и что, к счастью, сам он никогда не видел настоящего Фридриха-Христиана. «Само провидение посылает мне этого ангела-хранителя», — подумал журналист. Разумеется, Фандор был слишком порядочен, чтобы воспользоваться не принадлежащими ему деньгами, но он весьма кстати вспомнил о счёте отеля.

— Будьте любезны оплатить вот это, — сказал он, передавая банковскому служащему всю пачку.

И, отсылая его королевским жестом (Фандор уже начал входить в роль!), добавил:

— И не скупитесь на чаевые!

Некоторое время спустя в дверь деликатно постучали: это грум принёс свежие газеты. Фандор жадно на них накинулся, но тут же с разочарованием оттолкнул от себя.

— Эти олухи, — проворчал он, — принесли мне газеты Гессе — Веймара! Если бы я знал хоть слово по-немецки… Мне нужна «Капиталь», моя добрая старая «Капиталь»!..

Он уже приготовился нажать на кнопку звонка и потребовать, чтобы ему принесли именно эту газету, когда в дверях возник управляющий отеля, имевший обыкновение являться только в особо торжественных случаях.

— В чём дело? — спросил журналист.

— Пришла Мари Паскаль.

«Это ещё что такое?» — подумал Фандор и спросил подозрительным тоном:

— Что ей нужно?

Управляющий протянул ему письмо:

— Ваше величество соблаговолило назначить аудиенцию мадемуазель Мари Паскаль.

«Делать нечего, — подумал Фандор, — придётся её принять». И, неосторожно выходя из роли, он фамильярно подмигнул управляющему:

— Но она по крайней мере хорошенькая?

С невозмутимым выражением лица служащий «Рояль-Паласа» пропустил вопрос мимо ушей. Он привык общаться с высокопоставленными клиентами и взял себе за правило: никогда не отвечать на фамильярность клиента, какие бы вольности тот себе ни позволял. Поэтому он церемонно поклонился и почтительно ответил:

— Я позволю себе ввести мадемуазель Мари Паскаль к Вашему величеству.

8. МАРИ ПАСКАЛЬ

С тех пор как он стал королём и вынужден был принимать всякого рода неожиданных посетителей, Фандор придумал маленькую хитрость. Он предоставлял посетителю ожидать в салоне, а сам, спрятавшись в соседней комнате, служившей ему рабочим кабинетом, наблюдал за пришедшим через стоящее в углу зеркало-трюмо. Таким образом он мог подготовиться к встрече и оградить себя от всяких неожиданностей.

Едва он увидел в зеркале вошедшую в салон Мари Паскаль, как невольно воскликнул про себя: «Какая хорошенькая!» И он придвинулся поближе к зеркалу, чтобы получше рассмотреть тонкие черты лица той, которой через несколько минут предстояло стать его собеседницей. Она была действительно очаровательна, со своими большими голубыми глазами, с белокурыми волосами, вьющимися на висках, со своей изящной фигурой и скромным, но безукоризненным туалетом.

— Чёрт возьми! — проворчал Фандор. — Это как раз то, что мне сейчас необходимо, чтобы скрасить мои безрадостные дни… а может быть, и ночи. В моём положении никто не сможет меня упрекнуть, если я позволю себе маленькую интрижку… Если только я сумею деликатно взяться за дело, а девушка не окажется слишком пугливой… Это будет просто волшебная сказка!

Однако он должен был оборвать свои мечтания. Всё это было, конечно, очень заманчиво, но при одном условии: если ожидавшая в салоне Мари Паскаль не знала в лицо настоящего короля, назначившего ей аудиенцию. Сам факт назначения аудиенции свидетельствовал о том, что между ней и королём уже существовали какие-то отношения. Что это были за отношения? — спрашивал себя Фандор. И вместо игривых мыслей в его голове закружились тревожные предположения.