Король-Уголь - [111]

— Значит, вы не можете поддержать нашу стачку? — воскликнул Хал.

— К сожалению, это невозможно, — был ответ Мойлена. — Эта стачка с самого начала обречена на провал. Сейчас нет ни малейшей надежды на успех, — прежде надо проделать огромную организационную работу!

— Но ведь тем временем профсоюз в Северной Долине совершенно развалится! — пытался спорить Хал.

— Ничего не поделаешь, — последовал ответ. — Придется нам тогда снова организовывать. Такова природа рабочего движения.

Джим Мойлен был молод и видел настроение Хала.

— Не поймите нас превратно! — воскликнул он. — Все это невыносимо тяжко, но мы не в силах помочь. Наша задача — организовать профсоюз, а если мы станем поддерживать любую стачку, мы в первый же год окажемся банкротами. Вы себе не представляете, как часто происходят подобные случаи. Не проходит месяца, чтобы к нам не обращались по таким делам.

— Я вполне вас понимаю, — сказал Хал. — Но мне казалось, что в данном случае, сразу после катастрофы, когда все рабочие так возбуждены…

Молодой ирландец только печально усмехнулся.

— Вы в этом деле новичок, — сказал он. — Если бы катастрофы в шахтах обеспечивали успех забастовки, видит бог, наша работа была бы очень легкой. В Бареле — это немного ниже Северной Долины — произошло подряд три больших взрыва. Больше пятисот жертв за один год!

Оказывается, по своей неопытности Хал утратил чувство пропорций. Он посмотрел на обоих лидеров рабочего движения и вспомнил, как он представлял себе таких людей, когда впервые приехал в Северную Долину: для него это были безответственные крикливые агитаторы, подстрекающие честных тружеников бросать работу. Но сейчас все вышло наоборот. Он весь горел от нетерпения, а «агитаторы» всячески старались охладить его пыл. Они спокойно и деловито произнесли свой приговор: «Рабы Северной Долины, вернитесь в подземные темницы!»

— Что же мы скажем шахтерам? — спросил Хал, усилием воли стараясь подавить свое огорчение.

— Повторим им то, что я уже сказал вам. Мы бессильны, пока весь район не будет охвачен профсоюзным движением. А до тех пор они должны терпеть, но пусть сделают все, чтобы сохранить свою организацию.

— Но ведь выгонят всех активистов!

— Ну, далеко не всех! Администрации почти никогда не удается выловить всех.

Здесь вмешался медлительный старик Хартмен: Компания уволила в прошлом году за профсоюзную деятельность или по подозрению в ней больше чем шесть тысяч человек.

— Шесть тысяч! — повторил за ним Хал. — Неужели в одном только вашем районе?

— Да, именно в одном!

— Но во всем-то районе — двенадцать, от силы пятнадцать тысяч рабочих!

— Знаю.

— Как же вам удается сохранять организацию?

На это последовал спокойный ответ:

— Новые рабочие точно так же страдают от своих хозяев, как те, кто был до них.

Хал вспомнил: «Муравьи Эдстрома! Строят свою переправу, строят, снова строят, сколько бы ливни ни размывали их». У этих людей нет той горячности, какая свойственна юноше из привилегированного класса, который не привык встречать препятствий на своем пути и считает, что свобода, человеческая порядочность и справедливость являются неотъемлемыми условиями жизни.

При всем том, чему научила Хала беседа с этими людьми, еще большему научило его их молчание, их сдержанное, реалистическое отношение к событиям, которые его самого приводили в слепую ярость. Он уже начинал понимать, чего будет ему стоить верность клятве, которую он дал горемычным шахтерам в Северной Долине. Для этого потребуется гораздо больше, чем внезапная вспышка: потребуется ум, терпение, суровая самодисциплина. Годами надо будет учиться и работать не покладая рук!

19

Итак, Хал был вынужден подчиниться решению руководителей профсоюза. У них опыт, они умеют правильно оценить положение. Шахтеры должны вернуться на работу, а Картрайт, Алек Стоун и Джефф Коттон снова будут ими помыкать. Единственное, что мятежники могут сделать — это сохранить свою тайную организацию.

Джерри Минетти упомянул про Джека Дэйвида. Нынче утром, не повидавшись с руководителями профсоюза, он поехал обратно в Северную Долину. Его, пожалуй, не коснется подозрение. Если так, то ему удастся сохранить свое место и продолжать профсоюзную работу.

— А как будет с вами? — спросил Хал. — Вы вроде как сожгли все корабли?

Джерри никогда не слышал этого выражения, но догадался, что оно значит.

— Еще бы! — сказал он. — Дотла сжег!

— Скажите, а вы не заметили там, внизу, в вестибюле, филёров? — спросил Хартмен.

— Что-то я пока не научился их различать.

— Скоро научитесь, если будете заниматься нашим делом. С тех пор как открылось наше отделение союза, минуты не было, чтобы против дома не торчало полдюжины этих молодчиков. Всякого, кто приходит к нам, они выслеживают до дома, и в тот же день он оказывается выгнанным с работы. Как-то ночью они взломали ящик моего стола и похитили мои письма и бумаги. Они уже сто раз угрожали убить нас!

— Не пойму, как вы все-таки умудряетесь что-то делать в этих условиях!

— Нас это все равно не остановит! Когда они лезли ко мне в ящик, они думали найти там списки наших организаторов. Но у меня-то все списки в голове!