Король шпионских войн. Виктор Луи — специальный агент Кремля - [66]

— Работы ещё на несколько лет, нам нужна не сенсация, а законченный труд. О публикации сейчас нечего и думать. Но есть другая проблема, на сегодня более важная — сохранность материала.

А ему, Луи, нужна сенсация. Далее последовал диалог, который вернее привести в изложении самого Хрущёва:

— Но ты ведь не дурак. У тебя должна быть не одна захоронка, — отреагировал он (Луи. — Прим, автора).

— Хотелось бы найти место понадёжнее, как в швейцарском банке, — пошутил я. — Никогда не знаешь, насколько «Они» тщательно будут искать, и всегда есть опасность, что найдут.

— Да, скорее всего, найдут. Это «Они» умеют, — подтвердил Виталий Евгеньевич.

Дальше тянуть не имело смысла.

— Я хотел тебя попросить сохранить копию. Для этого надо ее вывезти за рубеж, может, в Англию. Ведь там у твоей жены Дженни — мама.

— Сундук тещи не самое надежное место, — отпарировал Луи.

— Можно найти и понадежнее, — продолжал я. — Главная проблема — как вывезти.

— Дело, конечно, непростое, но решаемое. Конечно, потребует соответствующих затрат, — перешел ближе к делу Виталий Евгеньевич.

— В случае публикации гонорар будет очень большим, а мы заинтересованы в сохранении материала, а не в получении денег, — быстро отреагировал я. — Все практические вопросы обсудим позже. Я уже сказал, что сегодня речь идет не о публикации, а о безопасности.

— В денежных вопросах лучше иметь ясность заранее, — как-то задумчиво, но твердо проговорил мой собеседник.

— Не это главное. Мы согласимся на любые варианты. Понятно, что такое дело требует больших затрат. В конце концов, в денежных делах последнее слово останется за тобой, — внёс я окончательную ясность.

— Хорошо, я сделаю всё, что возможно. Думаю, дело уладится.

Игра сделана.

В своей книге Сергей Хрущёв приводит ещё какие-то вопросы, которые задаёт Луи, и какие-то ответы на них. Но это — простите, уважаемый автор, за такую дерзость — лишнее. Для Луи диалог закончился именно на этом месте: в денежных вопросах последнее слово за ним. Читай: деньги — тебе. Как сказали бы люди бизнеса: «Оферта сделана, оферта акцептирована».

В устных беседах Сергей Хрущёв пересказывал этот «гешефт» с Луи в более прямых выражениях, без экивоков: «Когда начался разговор, Луи стал сразу говорить о деньгах. И я ему сказал, что в случае издания вот ты тогда деньги и получишь».

Деньги в обмен на неприятности.

При любых нелегальных и сомнительных сделках, сговорах, высокопоставленных подкупах, «заносах» и прочем, как правило, используется схема с двумя посредниками: один — от одной стороны, другой — от другой. Посредники «контачат» друг с другом и со своими заказчиками, создавая надёжный двойной санитарный кордон в месте сцепки. В случае провала дела или критической утечки балласт в виде посредников сбрасывается: их всегда можно объявить частными лицами.

Здесь схема повторялась: Луи был медиатором от издателей, от Хрущёва таковым был его сын Сергей. В случае чего, сепаратные контакты Сергея с Луи можно было объяснить, например, распитием коньяка и разговорами о бабах.

Через несколько дней Хрущёв-младший снова появляется на даче у Луи, в руках у него — большая коробка из-под печенья, обмотанная коричневой упаковочной бумагой и затянутая шпагатом. По уровню конспирологического абсурда это было примерно то же, что в 90-х «коробка из-под ксерокса».

Луи обиделся: «Так дело не пойдёт. Я должен видеть, что повезу».

«На секунду я заколебался, — вспоминает С. Хрущёв в своей книге. — …Материалы уходили в чужие руки, и запечатаны они или нет, не имело больше никакого значения… Я раскрыл коробку, Луи осмотрел её содержимое, пересчитал кассеты и закрыл её обратно.

— Теперь всё в порядке, — сказал он и спрятал коробку в большой резной шкаф чёрного дерева».

А ведь это уже не аллилуевская рукопись, которую Луи вывозил «вдогонку», ничем не рискуя. И вообще, по сравнению с новой эпопеей те игры со Светланой теперь казались детской шалостью, «игрой в войнушку» понарошку, стрельбой пистонами. Ну а тут — попахивало настоящей тайной операцией, «перемещением ценностей».

Луи, как Шерлок Холмс, подолгу закрывался в «конторе», курил «Кэмел», что-то чертил карандашом, просчитывал комбинации. Его стол, как и всегда, был устлан несколькими «культурными слоями» бумаг. «В принципе, — думал он, — всё должно срастись: ну и что, что воспоминания Хрущёва выйдут «там»? В конце концов, он — не Аллилуева, а уважаемый на Западе государственный деятель, «освободитель», десталинизатор. При этом живёт у нас, не посажен, не осуждён. К тому же первый, кто в СССР ушёл с высшего поста не ногами вперёд. Определённо, это сыграет нам, Советам, только на руку: демократизм по отношению к предшественнику — лучший штрих цивилизованности политического режима. В целом, всё как у них: вышел в отставку, сел за мемуары.

Надо, надо «их» убедить, что «мемуары Хрущёва» сделают куда больше, чем сожравшие все бумажные запасы страны миллионы и миллионы томов Ленина на девяноста языках, печатавшиеся к его столетию.

Может, сделать проще? Уговорить людей в ЦК поручить издание нашему Агентству печати «Новости»? Может, напечатают, как мой (Викторов) путеводитель, на нескольких языках, да продадут тираж на Запад через Внешторг?