Король призраков - [40]

— Реджис, — пробормотал Бруенор. Он перевёл взгляд на Джарлаксла, но дроу задумчиво смотрел вдаль. — Ты что-то знаешь? — спросил Бруенор, но Джарлаксл только покачал головой.

Наёмник снова посмотрел на Кэтти-бри и вспомнил о внезапно произошедшем телепатическом путешествии, когда он дотронулся до неё. Он верил, что это было нечто большее, чем просто иллюзия. Словно его разум отправился на другой уровень существования. Возможно, уровень теней или какой — либо другой круг Бездны, который, он надеялся, никогда больше не посетит.

Но даже во время этого недолгого путешествия Джарлаксл на самом деле не уходил никуда, словно этот уровень наложился на реальность, соединился в своего рода странную и опасную трещину

Он думал о призраке, с которым столкнулся, когда появился разыскивающий его Гефестус, о дыре, в которую он прогнал существо, и о трещине на астральном уровне, которую он непреднамеренно создал.

Мог ли призрак впредь физически пройти обратно из Торила в то тёмное измерение?

— Это реально, — спокойно сказал он.

— Что? — спросил Бруенор одновременно с Пвентом.

Джарлаксл посмотрел на них и покачал головой, неуверенный, что может объяснить о том, что появилось нечто, чего он так боялся. Нечто, что появилось, чтобы пройти сюда, в этот мир.

***

— Он успокаивается, — послышался голос стоящего у дерева Атрогейта. — Спрашивает о девчонке и говорит со мной.

С помощью Пвента Бруенор поднялся на ноги и в сопровождении дроу и дварфа направился в сторону Дриззта.

— О чём ты, эльф? — спросил Бруенор, когда подошёл к совершенно беспомощному, приклеенному к дереву Дриззту.

— Что случилось? — спросил дроу — следопыт, пристально глядя на раненую руку Бруенора.

— Всего лишь царапина, — уверил его Бруенор.

— Ба, ещё на два пальца повыше, и ты попал бы ему в голову! — Атрогейт осёкся, когда Джарлаксл с Бруенором впились в него взглядом.

— Я сделал? — хотел спросить Дриззт, но запнулся и с озадаченно нахмурился.

— Как и в тот раз в Мифрил Халле, — проворчал Бруенор.

— Я знаю, где Реджис, — с тревогой глядя на них сказал Дриззт. Он был уверен, что другие понимали, что в этот момент он ещё больше переживал о маленьком друге. Ещё больше опасения и тревоги появилось на его лице, когда он посмотрел на Кэтти-бри. Если разум Реджиса так неосторожно оказался пойманным в ловушку в том тёмном месте, то Кэтти-бри точно застряла между двумя мирами.

— Ты же вернулся, эльф, значит и Пузан вернётся, — попытался убедить его Бруенор.

Но Дриззт не был так уж уверен насчёт этого. Он ведь лишь немного погрузился в это измерение, а Реджис с помощью рубина проник в самые глубины разума Кэтти-бри.

Джарлаксл чуть шевельнул запястьем, и в его руке появился кинжал. Жестом он показал Атрогейту отойти в сторону и, подойдя к Дриззту, стал освобождать его.

— Если снова соберёшься сходить с ума, предупреди меня, — Джарлаксл подмигнул Дриззту.

Дроу не ответил, даже не улыбнулся. Выражение его лица стало еще более мрачным, когда Атрогейт принёс потерянный скимитар, окрашенный кровью его самого дорогого друга.

Часть вторая

Дневник Дриззта: что будет дальше?

Я знаю, что она постоянно мучается, а я не могу пойти к ней.

Я видел ту темноту, в которой она живет, место настолько унылое, что подобного не сыщешь и на самых нижних планах. Она взяла меня туда поневоле, когда я пытался ее немного успокоить, и там, за столь короткий срок, я почти сломался. Она поневоле взяла Реджиса туда, когда он попытался достать её при помощи рубина. И там он сломался. Он бросил тонущей Кэтти-бри веревку, и она утянула его за собой в пучины безумия.

Она потеряна для меня, боюсь, навсегда. Потеряна в забвении, полной пустоте, вялом и безжизненном существовании. И те редкие мгновения, когда она живет, являются для меня самыми болезненными из всех: мгновения, на фоне которых её состояние кажется ещё ужаснее. Как будто она вновь переживает всю свою жизнь, по частям, видя снова те поворотные моменты, благодаря которым она стал той потрясающей женщиной, которую я люблю всем своим сердцем. Она снова стояла на том склоне Пирамиды Кельвина в долине Ледяного Ветра, проживая снова тот самый момент, когда мы впервые встретились, — время, которое является моим самым драгоценным из воспоминаний. Воспоминание, от которого становится невыносимо больно.

Насколько потеряна моя любимая Кэтти-бри? Может, я должен уже отпустить её? И Реджис, несчастный Реджис… Я не могу знать, насколько глубоко во мраке теперь обитает Кэтти-бри, но для меня очевидно, что Реджис сейчас оказался полностью во тьме. Я вижу всё, что с ним происходит, как и Бруенор, на чьём плече остался шрам от моего клинка, когда я отбивался от воображаемых монстров. Или действительно ли они были лишь плодом сознания? Я не знаю. Но для Реджиса… для него они, конечно же, реальны, и они, как и всё вокруг него, безжалостно ранит.

Наша четвёрка — я, Кэтти-бри, Бруенор, Реджис — боюсь, отражаем мир вокруг нас. Падение Лускана, безумие Капитана Дюдермонта, появление Обальда — всё это было лишь первыми ласточками. То, в вечность чего мы так непоколебимо верили, не стало — Плетение Мистры разрушено. Чудовищность происходящего легко читается на доселе спокойном лице леди Аластриэль. А последствия нашли своё отражение в безумии Реджиса, безмолвной, почти лишившейся рассудка Кэтти-бри и шраме на плече короля Бруенора.