Король на день - [37]

Как и описывал Мак: за воровство, убийства, нарушения сделок «надлежит отвечать». В большинстве случаев, наказанием, если человек уличен, было изъятие у члена его имущества. Однако если человек умирает – правила меняются. Его имущество не переходит в собственность Десятого клуба. Фактически членам было запрещено наследовать собственность другого члена, дабы они не поубивали друг друга. Имущество переходит как наследство самому близкому человеку, которому член доверял, не из Десятого клуба или родственнику, если они не входят в клуб.

Твою мать!

Там не было ничего, что могло бы мне помочь. Вообще ничего.

Смяв бумагу в комок, я бросила ее на пол. Все варианты были исчерпаны. Откинувшись в кресле Кинга, я закрыла глаза. Я чувствовала, как будто стою на маленьком камне, посреди бушующей реки, уставившись на бурный поток, появившийся на моем пути. Бежать было некуда, спрятаться негде. И на каждом шагу все мои усилия, направленные на то, чтобы избежать этого ужаса, лишь все усугубляли.

Дыра становилась все глубже.

- Ты имеешь в виду, что река становится все шире? – подумала я про себя.

Да. Что же мне теперь делать? Ничего, остается только ждать и надеяться, что Кинг появится в самый последний момент, чтобы меня спасти…

~ ~ ~

«Драко не слабый. Драко не добрый.

Драко более холодный и более жестокий, чем любая душа, которую я когда-либо видела, и если бы я потрудилась на него посмотреть, по-настоящему на него посмотреть, я бы знала, что мое отвращение к нему было вызвано не его слабостью, а монстром, что живет у него внутри. Семь месяцев нахождения в подземелье доказали мне это.

И теперь, когда он вернулся, принеся для меня эту книгу, я подозреваю, что мне осталось совсем немного. Без сомнения, этот суровый, жестокий человек хочет запечатлеть мои страдания, чтобы упиваться ими после моей смерти.

Впрочем, мне все равно. Мои мысли сосредоточены на другой беде. В моем животе, большом и созревшем, находится ребенок, а я никогда не смогу наблюдать за тем, как он растет. И я молюсь, чтобы Драко проявил к нему милосердие, в котором он отказал моей семье. Как я ни стараюсь не зацикливаться, чтобы не доставлять Драко удовольствия видеть мои слезы, я все равно не могу скрыть ужаса, переполняющего меня каждый раз, когда я думаю о том, что он сделал с моей матерью, отцом и сестрой.

Даже голова Каллиаса остается на пике за моим окном как напоминание о том, что я недооценила Драко. Но я не нуждалась в напоминаниях.

В первую неделю моего заточения в этой тюрьме, он прочитал этот дневник. Драко пришел в камеру ночью и кричал на протяжении нескольких часов. Он никогда меня не бил, но я видела его взгляд. Ох, как же он этого хотел. Он хотел разорвать меня в клочья. Обвинил меня в том, что я забрала его брата, душевное спокойствие и, прежде всего, что уничтожила любовь, которой у него никогда не было. Человек жил в мире иллюзий и считал, что когда-то я что-то к нему чувствовала, и что я уничтожила что-то ценное, что было между нами. Глупец.

С самого начала моя кровь Провидца знала, кем он был. Он знал, что я никогда не смогу полюбить такого презренного человека.

Если ты прочтешь это, Драко, знай, в тот момент, когда ты заберешь мою жизнь, я загляну в твои глаза и прокляну тебя. Я свяжу тебя своей кровью.

Пока Провидцы населяют эту землю, ты будешь чувствовать мою ненависть к тебе. Ты будешь видеть себя только моими глазами. Ты никогда не будешь никем любим. Ты никогда не узнаешь покоя. Ты никогда не будешь моим королем. Ты - ничтожество».

Я ахнула от ужасающе злых слов. Неужели она и правда его прокляла? Такие вещи и правда существуют? После всего, что я видела, возможно, это не такая уж и выдумка. Но Драко не был монстром. Хейн была безумна и загнала его в угол. Она спровоцировала трагедию, которая не должна была произойти. Нет, я не думаю, что убийство ее семьи было справедливым, но в тоже время, будь я на месте Драко, мне было бы не сложно представить, что впав в отчаяние я, в отместку, могла бы натворить много ужасных вещей. Иногда делать подобные вещи нас вынуждают обстоятельства и плохие именно они, а не люди. Достаточно заставить человека голодать, и он ограбит магазин. Загоните честного человека в угол, и он может солгать, чтобы спасти себя. Если проявить к человеку агрессию, избить, довести до крайне отчаянного положения, то он может вас убить. Могу ли я сказать, что одобряю то, что сделал Драко? Нет. Могу ли я осуждать его? Нет.

Так какой урок я должна была из всего этого вынести? Я задумалась.

«Я пишу тебе, Хейн, зная, что твоя «земная оболочка» давно исчахла, равно как и оболочка твоей дочери. Я не знаю, чьей дочерью она была: моей или Каллиаса, но она все равно была моей крови и получила достойное погребение. И хотя я знаю, что моя жестокость к тебе убила ее еще до ее рождения, я не жалею, что позволил тебе гнить в этой камере.

Ты была не достойна той доброты и любви, которыми я тебя наградил. Но наши люди были достойны и мне требовались силы, чтобы предотвратить их военный поход друг против друга, после смерти Каллиаса. Благодаря твоему злому сердцу у меня не было силы воли, чтобы заглянуть в будущее или дышать, или уйти, когда все вокруг меня погибли. Так что на твоих руках не только моя смерть или смерть Каллиаса, но и смерть наших людей».