Король капитала: История невероятного взлета, падения и возрождения Стива Шварцмана и Blackstone - [142]

В действительности ни одна из этих трех сделок не подходит под простую модель LBO. Многие другие инвестиции Blackstone также отклонялись от этой парадигмы. Когда она профинансировала создание двух перестраховочных компаний после терактов 11 сентября, это было чистым вложением собственного капитала, без использования кредитного плеча. Другие крупные проекты, такие как нефтегазоразведывательная компания Kosmos Energy, созданная Blackstone вместе с Warburg Pincus в 2004 г., и энергетическая компания Sithe Global Power, занимающаяся строительством и эксплуатацией электростанций, являлись стартапами. Злополучные инвестиции Blackstone в немецких операторов кабельного телевидения в 2000–2001 гг. также имели больше общего с инвестициями в стартап, чем со стандартным выкупом, основанным на существующем денежном потоке. Обе компании были куплены с привлечением заемных средств, однако капитал, вложенный Blackstone и другими инвесторами, использовался для финансирования модернизации кабельных систем, с тем чтобы создать полноценные телекоммуникационные компании, предлагающие наряду с кабельным телевидением услуги телефонной связи и доступа в Интернет.

Все эти инвестиции объединяет одна общая черта – во всех случаях Blackstone поддерживала компании в проведении сложных преобразований, которые было бы трудно, если не невозможно осуществить при прежних владельцах и в противостоянии с силами публичного рынка. Генеральные директора Херберг, Варни, Сильверман и Кларк, как и Дэвид Вейдман из Celanese, подтверждают, что столкнулись с препятствиями, когда пытались провести крупные изменения в бизнесе, являвшемся частью публичных компаний, вынужденных поддерживать стабильные прибыли, даже если изменения обещали улучшение финансовых показателей в долгосрочной перспективе. Будучи приобретенными фондами прямых инвестиций, компании и их менеджмент получили в свое распоряжение несколько лет на осуществление преобразований. Новые собственники были готовы идти на сопряженные с изменениями риски. В качестве автономных организаций и под контролем фондов эти компании смогли в гораздо большей степени реализовать свой потенциал{618}.

Помимо давления со стороны публичных акционеров, требующих от руководства быстрых результатов, системы вознаграждения в публичных компаниях зачастую не создают для менеджмента стимулов для максимизации долговременной стоимости. Очень часто они ориентированы на достижение краткосрочного успеха – взять хотя бы печально известные бонусные программы в крупнейших банках. В предшествовавшие финансовому кризису годы эти программы поощряли банкиров и трейдеров идти на огромные сиюминутные риски, впоследствии потопившие (или едва не потопившие) их учреждения.

Вознаграждения, которые устанавливаются фондами прямых инвестиций, носят совершенно иной характер. Бонусы привязываются к увеличению денежного потока или превышению других контрольных показателей в среднесрочной перспективе. Но основным источником вознаграждения для менеджеров являются пакеты акций, причем обналичить их они могут только после продажи компании. Это мощный стимул, заставляющий менеджеров сосредоточиться на усовершенствовании бизнеса, чтобы сделать его более привлекательным для покупателей. Генеральные директора и другие топ-менеджеры не просто получают акции или опционы на них – их обязывают вкладывать деньги в свои компании. Следовательно, они рискуют собственными деньгами{619}.

Кроме того, если топ-менеджер не оправдывает ожиданий, его быстро выставляют за дверь, поскольку члены совета директоров назначаются новыми собственниками, а не генеральным директором, как это нередко бывает на практике в крупных компаниях, причем уволенный топ-менеджер не уходит обогащенным. В публичных же компаниях при увольнении генеральный директор слишком часто получает право на исполнение опционов на акции, поэтому уходит с целым состоянием. А фонды прямых инвестиций, как правило, структурируют компенсационные пакеты таким образом, что руководители в таком случае утрачивают право на акции; выходное же пособие обычно бывает мизерным по сравнению с пособием в публичных компаниях – в лучшем случае в размере базового оклада за один-два года.

Хотя трудно точно измерить, как подобное сочетание интересов менеджеров и акционеров сказывается на компаниях, приобретенных фондами прямых инвестиций, оно является важнейшим компонентом этой альтернативной формы собственности, особенно когда компания нуждается в смене курса.

Глава 26 Следуйте за деньгами

[24]

Несложно понять, почему на крупные компании, управляющие фондами прямых инвестиций, уже начали писать некрологи. В начале второго десятилетия нового века их бизнес, казалось, находился в ужасном, даже предсмертном состоянии. Некоторые считали, что его постигнет та же участь, что и сектор венчурного капитала в 2000-е гг., который сократился до малой доли от своего прежнего размера. Такое уже случалось в конце 1980-х гг., когда рыночная конъюнктура выпотрошила фонды прямых инвестиций. Прошло больше 18 лет, прежде чем были побиты рекорды, установленные KKR в 1986 и 1988 гг. сделками с Beatrice Foods и RJR Nabisco, и только в 2002 г. KKR удалось превзойти в размерах свой фонд 1987 г. с капиталом в $6,1 млрд.