Король капитала: История невероятного взлета, падения и возрождения Стива Шварцмана и Blackstone - [130]
Даже при самом оптимистичном для бизнеса LBO развитии событий на восстановление рыночной стоимости компаний и денежных потоков уйдет несколько лет. Чем позже это произойдет, тем ниже будет доходность инвестиций: продав инвестицию через два года с 50 %-ной прибылью, вы получите приличную 25 %-ную доходность, но, если продать ее через пять лет, доходность составит всего 10 %. Таким образом, доходность большинства мегапокупок, осуществленных в период бума, будет весьма удручающей. Многие специалисты отрасли предсказывали, что в совокупности фонды прямых инвестиций, созданные в середине 2000-х гг., не смогут преодолеть порог безубыточности и покажут результаты хуже, чем даже фонды, созданные в конце 1990‐х гг. и инвестировавшие в период последнего рыночного подъема.
Попытки некоторых компаний, таких как Apollo, KKR и Carlyle, диверсифицировать свой бизнес-портфель, добавив к LBO компании по развитию бизнеса и публично торгуемые фонды долгового финансирования, также оказались губительными. Вскоре после того, как KKR разместила на Амстердамской фондовой бирже свой фонд прямых инвестиций объемом $5 млрд, Carlyle вывела там же на торги фонд на $900 млн для инвестиций в ипотечные облигации. За счет кредитного плеча он купил их более чем на $22 млрд и в 2008 г. пошел ко дну, когда его кредиторы один за другим начали предъявлять маржин-коллы, требуя внести дополнительное обеспечение, и впоследствии завладели всеми его активами. Это был полный разгром{574}. KKR Financial, инвестировавшая в США в ипотечные и корпоративные долги, спаслась только благодаря финансовой помощи KKR и едва выжила. Ее акции рухнули в цене с более чем $29 в конце 2007 г. до менее чем 50 центов в начале 2009 г.{575} Apollo Investment, публично торгуемая компания по развитию бизнеса, которую Apollo создала в 2004 г., опередив Blackstone и других, была вынуждена произвести огромные списания{576}. Акции KKR Private Equity Investors, того самого амстердамского фонда KKR на $5 млрд, потеряли более 90 % стоимости к концу 2008 г.
Помимо того что пошатнувшаяся экономика удушающим захватом сжала сильно закредитованные компании, сектор прямых инвестиций столкнулся еще с двумя проблемами: отсутствием денег у своих инвесторов и угрожающе растущей грудой долгов, которые нужно было рефинансировать начиная с 2011–2012 гг.
В течение десятилетия пенсионные и благотворительные фонды, другие институциональные инвесторы беспрерывно подпитывали LBO, реинвестируя свои прибыли в новые фонды. Когда на рынках начался спад, покупатели на компании, принадлежащие фондам прямых инвестиций, как и спрос на IPO, исчезли, так что не осталось и возможности выйти из инвестиций в деньги. Стабильный поток прибылей, текший к инвесторам на протяжении многих лет, иссяк, лишив их денег, которые они могли бы снова направить в фонды прямых инвестиций{577}. Ситуация осложнялась для инвесторов тем, что этот поток иссяк, когда некоторые из крупнейших сделок, таких как приобретение Hilton, Harrahs, Clear Channel и TXU, все еще находились в процессе реализации в конце 2007 г., и инвесторы столкнулись с неприятной необходимостью внести дополнительные суммы, которые им были просто не по карману. «В декабре 2007 г. процесс распределения прибылей, по большому счету, с визгом затормозился, но запросы на пополнение капитала продолжали поступать, прожигая дыры в карманах инвесторов»{578}, – вспоминает один из них.
Пенсионные фонды с трудом наскребали деньги на выплату пенсий, а эндаументы признавались своим университетам, что им нечем с ними поделиться. Инвесторы были вынуждены продавать акции и облигации на падающих рынках, способствуя дальнейшему снижению их цены. У CalSTRS, гигантского фонда учителей штата Калифорния, был такой дефицит денежных средств, что он умолял компании прямых инвестиций освободить его от обязательств по финансированию их фондов{579}.
Колоссальные распродажи акций и облигаций, которым вынужденно способствовали институциональные инвесторы, только усугубляли проблему привлечения средств для фондов прямых инвестиций. Пока инвесторы сбывали акции, облигации и другие ликвидные активы по бросовым ценам, стоимость их совокупных портфелей снижалась относительно стоимости их вложений в фонды прямых инвестиций: последняя оценивалась на основе долгосрочного инвестиционного потенциала и, следовательно, не падала так сильно. Как следствие, доля прямых инвестиций в совокупных активах институциональных инвесторов росла, нарушая установленную схему распределения. Чтобы восстановить баланс вложений, инвесторы были вынуждены сокращать объемы новых обязательств по финансированию фондов прямых инвестиций.
