Корни травы - [6]

Уилл ответил на рукопожатие.

– Меня зовут Уилл Ли, Лэрри, – сказал он. – Суд назначил меня представлять ваши интересы в этом деле. Садитесь, поговорим.

– Рад видеть вас, малый! – произнес Муди, опускаясь на стул. – Я здесь с десяти утра, и пока не было никого, кроме заместителя шерифа и заключенных. Нельзя ли мне как-то выбраться отсюда?

– Пока не знаю. Сначала давайте поговорим, а затем „ посмотрим, как обстоят дела.

– О'кей, я расскажу вам все, что захотите узнать, – заявил Муди достаточно искренне.

Он был явно встревожен и подавлен. Уилл присматривался к нему, к его реакциям.

– Прежде всего, согласны ли вы, чтобы я представлял ваши интересы? Нет ли у вас возражений?

– Безусловно, нет.

– Хорошо. Теперь условимся, что все сказанное вами, начиная с этой минуты, останется между нами. Никто не сможет требовать, чтобы я раскрыл без вашего разрешения, полученную от вас информацию. Это ясно?

– Хотите сказать, что это должно походить на отношения со священником?

– Именно так. Даже если признаетесь, что совершили преступление, я не имею права разглашать это, и никто не может меня заставить. Кстати, на основании таких показаний вас не могут и осудить.

– О'кей, понимаю.

– Важно, чтобы вы действительно это поняли и поверили мне, рассказав все, что требуется для установления истины.

– Это до меня дошло.

– Самое глупое, что вы можете делать, – это лгать своему адвокату.

– Не беспокойтесь, я расскажу правду.

– Хорошо. – Уилл достал из кармана куртки бумагу. – Это копия ордера на ваш арест по обвинению в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Значит, вы, по мнению шерифа, кого-то убили. Отягчающие обстоятельства подразумевают наличие «преступных намерений», так что, по мнению шерифа, вы знали что делали, намеревались это сделать, и у вас было время подумать, следовало или нет это делать. Подразумевается также, что вы, достигнув определенного возраста, можете отличать правильное от неправильного и находились в здравом рассудке в момент преступления.

Муди кивнул, поглядывая на Уилла.

– Теперь далее, – продолжал Уилл. – Ордер на арест отнюдь не означает, что вы в чем-нибудь виновны. У нас существует презумпция невиновности. Чтобы вас признали в чем-нибудь виновным, это должно быть доказано при всех разумных сомнениях. Понимаете?

– Мы все это проходили в школе, но я никогда не думал, что кто-нибудь станет особо пояснять это мне.

– Понимаю, как вы себя чувствуете, – сказал Уилл. – У вас есть и другие права. Говорил ли вам кто-нибудь сегодня о них?

– Шериф говорил.

– Просил ли вас шериф или кто другой что-нибудь подписать?

– Я подписал бумагу насчет своих, прав.

– Просили ли вас сделать что-нибудь еще?

– О да, спросили, нельзя ли осмотреть мой фургон.

– И вы дали им разрешение?

– Я не возражал.

Уилл достал из кармана другой лист и вручил его Лэрри.

– Правильная ли это копия того, что вы подписали?

– Да, это моя подпись.

– Ну хорошо. – Уилл достал из своего портфеля бювар. – Теперь расскажите, что было после того, как вы сегодня утром впервые увидели шерифа и его заместителей.

Муди старался сосредоточиться.

– Что ж, я допивал вторую чашку кофе...

– В какое время?

– В десять, может быть, немного позже. Кенни Эберхарт позвонил у двери и спросил, не пройду ли я в офис переговорить с шерифом.

– Кто такой Эберхарт?

– Один из его заместителей. Я знаю его по городу.

– Сказал он, что вы арестованы?

– Нет, сказал, что это не займет много времени и надо просто проехать в офис. Затем он спросил, не мог бы я взять свою машину, так как он не сможет привезти меня обратно. Я подумал, что это вроде шутки... На полпути сюда я посмотрел в зеркало заднего вида – он ехал за мной.

– Затем?

– Я приехал, спросил шерифа, а он взял меня в свой офис. Там был другой его заместитель. Шериф дружелюбно спросил, что я делал вечером в четверг. Потом рассказал мне о моих правах и добавил, что задаст мне несколько вопросов, но я, мол, не обязан отвечать на них, а если хочу адвоката, могу его получить.

– Сказал ли он, что ваши слова могут быть использованы против вас?

– Да, вроде бы; Он так сказал; «Я использую ваши слова против вас, если мне будет нужно». Получилось вроде бы не всерьез. Потом он спросил, не возражаю ли я против осмотра моего фургона. Я согласился и передал ключи. Тогда он попросил меня прочитать и подписать эту бумагу. Я подписал.

– Хорошо. А в четверг, вечером? Он спросил вас, где вы были в четверг вечером? Как вы ответили?

– Сказал, как было: что работал примерно до шести.

– Часто ли вы работаете после пяти?

– Иногда, если получаем вызов, – барахлит у кого-то отопление или не идет горячая вода, или еще что-нибудь. Такой вот вызов я и получил.

– Откуда?

– Из дома мистера Хантера, юриста.

– Элтона Хантера?

– Да. Я и раньше бывал там, в прошлом году. заменял распределители тепла в печке.

Уилл подавил смешок.

– А мистер Хантер был у себя?

– Вызов сделала его жена. Он вернулся домой ко времени, когда я заканчивал работу. Он подписал счет за работу.

– Хорошо. Куда вы пошли потом?

– Домой.

– В своем фургоне?

– Да.

– Это ваша единственная машина? – Да. Я думал, Чарлена уже вернулась с работы, и направился домой.