Корни тамариска - [3]

День пока еще не настал, но он придет внезапно — здесь почти не бывает сумерек. Участки хорошей дороги, ожидания на переправах, гонка за уходящей ночью. Сейчас рассветет. Через несколько минут ехать будет нельзя. Скорее…

Различаешь поля. Июнь. Рис почти весь в снопах. Конические, аккуратные желто-серые снопы. На бетонированных токах люди впрягаются в каменные катки и возят их по грудам рисовой соломы — молотят. Женщины, мужчины, дети таскают снопы с полей на тех же бамбуковых коромыслах. Иногда кажется, что идут два больших снопа, человека не видно. Рисовая солома во всех дворах. Пальмы без плодов, тоненькие, в струнку, с веером листьев, которыми здесь кроют крыши, вольно разбежались по полям, холмам, вдоль дороги. Их много в деревнях. Они растут вместе с более коренастыми Кокосовыми пальмами, возвышаются над бамбуком, бананами, грейпфрутовыми, апельсиновыми деревьями. Издали крестьянские хижины почти неразличимы в густой растительности. Если деревни не на склоне холма, то на рассвете, особенно в тумане, они кажутся кудрявыми островками, плывущими над зеленой гладью рисовых полей.

Приходит рассвет, появляется солнце, а вместе с ним немедленно душная, гнетущая жара.

Мы останавливаемся в деревне, где, как нам сказали, в 1940 году было восстание против французов.

Рядом с нарами, покрытыми циновкой, растет хлебное дерево. Можно протянуть руку и потрогать его большие пудовые плоды с шершавой кожурой, свисающие со ствола. А когда повернешься на другой бок, увидишь пять пар черных, любопытных, восхищенных глазенок. Подмигнешь им — в ответ расплываются довольные улыбки.

Во дворе старой деревенской пагоды под навесом из сухих пальмовых листьев мы пьем крепкий зеленый чай и беседуем с очень симпатичным, широколицым, веселым человеком. Он даже производил бы впечатление балагура, если бы не зоркие, внимательные глаза. Это член провинциального бюро партии и член провинциального административного комитета.

— Давайте я расскажу по порядку о положении в провинции, а вы задавайте вопросы.

Мы соглашаемся.

— Нгеан, одна из самых больших провинций Вьетнама, имеет площадь шестнадцать тысяч четыреста квадратных километров и полтора миллиона населения, — рассказывает он. — В ней помимо вьетнамцев около пятнадцати национальных меньшинств. На протяжении трехсот восьмидесяти километров она граничит с Лаосом. Через провинцию проходят дороги номер один — Север — Юг, номер пятнадцать — тоже в меридиональном направлении, номер семнадцать — связывающая Нгеан с Лаосом. Магистраль номер пятнадцать — очень важная артерия в условиях войны, расположена в глубине территории, поэтому она не подвергается обстрелу орудиями седьмого флота США.

— Как отразилось на сельском хозяйстве провинции затруднение транспортных связей?

— Прежде всего нужно было обеспечить население своим продовольствием и не полагаться на поставки из других районов. Мы уменьшили посевы некоторых технических культур, предназначавшихся на вывоз. Максимум площади отдали под рис. Построили плотины в верховьях рек, установили движки для подачи энергии насосным станциям. Сейчас пьем собственный чай и кофе со своим сахаром. До войны все это ввозилось…

Следующий вопрос касался промышленности.

Многие сравнительно крупные для Вьетнама заводы эвакуированы в горы и пущены в ход в огромных пещерах, там, где раньше ночевали черные рыси и гнездились летучие мыши.

В Нгеане сократилось рыболовство, многие суда были потоплены американцами. Уменьшилось производство и рыбного соуса нык-мама — этой необходимой приправы во вьетнамской кухне. Нык-мам делают из особым образом заквашенной и перебродившей рыбы, у него острый, специфический запах, свой, особый, ни с чем не сравнимый вкус. Кажется, нык-мам имеет и большое профилактическое значение. Говорят, он убивает болезнетворные бактерии, которыми изобилуют влажные тропики. Сейчас взамен нык-мама начали делать соус из арахиса, нык-чам. Прежде большая часть арахиса шла на изготовление масла.

Слушая рассказ вьетнамца, я невольно думал о том, что, несмотря на все усилия американцев, экономическая жизнь страны не парализована. Конечно, выпуск предметов первой необходимости на мелких, полукустарных предприятиях гораздо дороже по сравнению с крупным, механизированным производством. Однако минимум предметов первой необходимости жители Вьетнама получают.

— Какие периоды были самыми сложными у вас? — спросил я вьетнамца.

— Пожалуй, очень трудно было в самом начале войны — в апреле — июне шестьдесят пятого. Мы знали, что война приближается. Мы к ней готовились. Но война, особенно с таким сильным, жестоким противником, принесла много неожиданностей. У нас были колоссальные трудности, связанные с эвакуацией населения и предприятий, с транспортом, с организацией службы быта на местах после эвакуации. В первый же год мы провели массовое рассредоточение жителей. Вы знаете, что население города Виня — центра провинции — уменьшилось примерно в семь раз, а всего около двухсот двадцати тысяч человек переселились в горы и предгорья.

Мой собеседник замолчал и начал наливать в чашки свежий чай. Затем он продолжал.